Народный артист России, член Совета ВОИС Сергей Ролдугин создает в Вене петербургский филиал Дома музыки. Как идет поиск талантов и какие проблемы предстоит решить, он рассказал в эксклюзивном интервью изданию «Петербургский дневник».

– Сергей Павлович, 12 лет назад вы оставили пост ректора консерватории и создали Дом музыки. Тогда вы сказали, что «музыканты мечтают не о славе, а о том, чтобы донести свое искусство до слушателей».

– Да, и всю жизнь собираюсь следовать этому правилу. И не только я, но и все молодые музыканты. Потому что это и есть наше предназначение: быть в русле жизни тех людей, которые нас слушают. Мы все время должны быть интересны и востребованы.

– Одна из целей, которые вы поставили, – поиск и отбор молодых талантливых музыкантов со всей России. Скажите, не оскудела ли наша земля талантами?

– Россия очень богата на таланты. Задача – просто их заметить, постараться раскрыть и помочь. За все это время музыкантов, которых мы открыли, наберется не больше десятка. Это известные пианисты Мирослав Култышев и Сергей Редькин, скрипачи Павел Милюков и Дмитрий Смирнов, виолончелист Александр Рамм.

– Вы реализуете десятки самых разных проектов. Один из последних – Летняя академия в Крыму. В чем его особенность и отличие от «Сириуса»?

– Вся наша деятельность направлена на то, чтобы помочь молодым талантливым ребятам реализоваться. И поэтому у нас есть проекты, рассчитанные на разный возраст. «Сириус» – это самостоятельная организация, там дети с 10 до 16 лет. Дом музыки курирует молодых солистов с 16-летнего возраста. А наша Летняя академия в Крыму – с 18 лет.

Вы не представляете, какой интерес возник у родителей, когда появился «Сириус»! Они считали очень престижным попасть в этот детский проект.

Что касается академии в Крыму, то она создавалась для тех взрослых ребят, которые уже себя зарекомендовали. Там с помощью лучших российских и зарубежных педагогов мы доводим их до совершенного блеска.

– А санкции не мешают вашим планам? Ведь один из проектов – «Посольство мастерства» – охватывает не только регионы России, но и другие страны.

– Я за границу не выезжаю. Я под санкциями. Но профессора, которые приезжают к нам, откликаются охотно. Мы им предлагаем таких студентов, такую концентрацию талантов в одном месте, что иностранцы тоже хотят участвовать в этих проектах, давать здесь концерты. Но дело в том, что финансирование распространяется только на российских граждан. Мы не можем принимать иностранцев даже на коммерческой основе. Поэтому мы решили создать филиал Дома музыки в Вене. Там будут работать наши профессора и лучшие профессора мира. И туда уже поступают заявки. Даже Бельгия, где, казалось бы, сосредоточие санкционных правил и воззрений на Россию, отмечает высочайший уровень нашей подготовки. И удивляется: неужели вы не берете за это большие деньги? А мы этот проект реализуем бесплатно. Мы считаем, что наша выгода – духовная. И продвижение нашей культуры за рубежом стоит дороже.

– Пятого мая 2016 года вместе с симфоническим оркестром Мариинского театра под руководством Валерия Гергиева вы участвовали в концерте в древнем амфитеатре Пальмиры. Как это было?

– Когда в Мариинском театре отбирали участников для концерта, брали только мужчин. Никто не знал, куда мы летим, об этом нам сказали только в самолете.

Сирия произвела на меня тяжелое впечатление. Эти камни, разрушенные остатки древней цивилизации. Сцена, на которой незадолго до нас люди прощались с жизнью. Им стреляли в затылок, резали головы. Это не может пройти бесследно. И потом, там жара – 54 градуса на сцене. У меня на репетиции струны спускали. И Валерий Гергиев говорит: «Как ты будешь играть? Вот спустит у тебя струна, что будем делать?» Ведь шла прямая трансляция. Повезло. Струна спустила в самом конце. Я успел все доиграть.

А когда мы уезжали после концерта, боевики накрыли наш караван, и один солдат погиб. Но больше всего меня поразила реакция Запада. Ни одно из западных информагентств не прислало туда своих корреспондентов, чтобы они могли воочию убедиться в том, во что игиловцы превратили Сирию. И где их хваленое внимание к мировой культуре? Зато меня наперебой спрашивали о деньгах.

– И что вы им отвечали?

– А вот они, эти миллионы! В наших дорогущих инструментах, на которых играю я и молодые талантливые музыканты и которые я уже не раз показывал. А концертная деятельность? Пригласить дирижера, сделать рекламу, привезти артистов – это безумно дорого. Меня эти двойные стандарты возмущают до глубины души. Хотя я действительно богатый человек. Я владею талантами России.

Музыканты, особенно из США или Китая, участвуют в конкурсах только тогда, когда у них есть выдающийся инструмент, который стоит миллионы долларов. И конкурировать с ними иначе, чем имея такой же инструмент, бесперспективно. Мы стараемся нашим ребятам создавать такие же условия.

– За всеми этими проектами остается ли у вас время на собственные выступления?

– Если бы я мог не заниматься административной работой, то был бы еще более счастливым. Хорошо, что у меня замечательная команда. В этом году только здесь мы провели 177 концертов. А всего организовали 688 мероприятий. Это мастер-классы, концерты, экскурсии. У нас только один критерий – качество. Если бы все работали так, у нас давно был бы уже коммунизм. А на концертах я по-прежнему выступаю. И люблю посвящать себя той музыке, которую в данный момент играю. Тогда она становится любимой у меня и любимой у публики.

– В вашей жизни что еще есть, кроме музыки?

– Я люблю природу во всех ее проявлениях. Как житель Петербурга, болею за СКА и за «Зенит» тоже. Даже немножко за рижское «Динамо», ведь я сам из Латвии. Я в курсе всех спортивных событий, но сам тратить на это время не могу.

– Президент Путин называет вас своим другом. Значит, вы наверняка можете сказать, каковы его музыкальные предпочтения?

– У него шикарная фонотека классической музыки. Он очень любит Равеля, Баха. Он наизусть на рояле играет первую прелюдию «Хорошо темперированного клавира» Баха, от начала до конца. Как-то я его встретил, и он сказал мне, что еще семь тактов не доучил. Хотя говорит, что просто играет для себя и наслаждается музыкой. Бах! Наизусть! Двумя руками! Чувство прекрасного и тонкого у него очень развито.

И я совершенно убежден, что люди, которые любят музыку, которые резонируют с великой классической музыкой, более успешны по сравнению с остальными, которые этого не делают. Я не хочу сказать, что все должны броситься в концертные залы и начать слушать симфонии. К этому нужно приходить постепенно. Но само то, что президент присутствует на концертах классической музыки, предопределяет стиль поведения элиты и, надеюсь, всех остальных людей.

Сергей Ролдугин – народный артист России, выдающийся музыкант-виолончелист, дирижер, музыкальный педагог, профессор Санкт-Петербургской консерватории, художественный руководитель Санкт-Петербургского Дома музыки.

Окончил Ленинградскую консерваторию по классу Анатолия Никитина. В 1980 году стал лауреатом премии международного конкурса «Пражская весна». Работал в оркестре Мравинского, был солистом-концертмейстером группы виолончелей и дирижёром Мариинского театра. Возглавлял в качестве ректора Санкт-Петербургскую консерваторию.

В 2006 году по инициативе и при поддержке Владимира Путина создал Санкт-Петербургский Дом музыки и стал его художественным руководителем.

В мае 2016 года вместе с симфоническим оркестром Мариинского театра под руководством Валерия Гергиева дал концерт в Пальмире (Сирия). Награжден медалью «За освобождение Пальмиры», орденом Александра Невского и орденом Почёта.

2024, Люся Чеботина.

Оценка: 7 из 10.

Все последние песни Люси Чеботиной стопроцентно соответствуют её публичному имиджу. Люди считают Люсю уверенной в себе, высокомерной, возможно, стервозной особой, которая точно не будет плакаться слушателю в жилетку и раскрывать в музыке ранимую душу. Песни точно такие же – сверхуверенные, с названиями типа «Королева» или «Командир». (С этой точки зрения стало немного удивительным появление Чеботиной в рекламе мобильного оператора, где певица пытается смешно сделать глазами; может, её потенциал раскрыт не до конца?)

Сингл «За бывшего» на открытие новых горизонтов не претендует, зато укрепляет Люсю в её нынешней нише. В конце концов, публика знает только одного её бывшего, и, даже если образ собирательный, представлять будет кого-то конкретного. В припеве лирическая героиня ведёт себя по-взрослому, поднимает за бывшего тост, желает ему всего наилучшего, говорит, что никаких обид не осталось… но в последней строчке жалит изо всех сил: «Но лучше меня в твоей жизни не будет».

В куплетах Люся ещё менее дипломатична. Она ожидает от бывшего падений к ногам, «только б назад меня вымолить», а также заявляет о важнейших изменениях в своей внешности: «Я чёрный маникюр сменю на красный цвет». Не смейтесь, она года три ходила с чёрными ногтями, а увидев красные, бывший должен поплыть. Но наиболее безжалостным оказался речитативный фрагмент, где героиня ёмко перечисляет обиды, которых якобы нет («но с каждой слезой становилась сильнее, а с болью - успешнее и красивей», ударение в последнем слоге использовано неправильно), а главное – рассказывает о своих нынешних победах. Коллизия немного повторяет сюжет её песни «Абьюз», но для Люси это излюбленная тема, к которой она всё время возвращается: «Теперь в эпицентре мужского внимания, новый секс-символ, предмет обожания, а ты стоишь грустный в другом конце бара, так кто и кому теперь, милый, не пара?»

Если брать во внимание того самого всем известного бывшего, певица, может, немного и преувеличивает степень его грусти и потерянности. Но искусство допускает гиперболизацию, ведь Чеботина так уверенно всё это рассказывает, что слушатель готов поверить каждому слову.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»

Релиз альбома Майи Хоук «Chaos Angel» состоялся 31 мая 2024 года. В третью студийную пластинку 25-летней актрисы, певицы и дочери Умы Турман и Итана Хоука, вошли 10 треков. На каждую песню Майя сняла лирик-видео, которые можно посмотреть на ее канале в YouTube.

2024, Black Star.

Оценка: 7 из 10.

Личная жизнь Клавы Коки вызывает огромный и довольно болезненный интерес, причём не столько у обывателей, сколько у её собственных фанатов. Нынешние отношения артистки начались на реалити-шоу «Сердце Клавы»; для большинства участников подобных телепроектов это лишь способ посветиться на экране, но Клава всерьёз рассчитывала встретить там свою любовь. («Ну а где я ещё могу её встретить?» - наивно, но трогательно восклицала певица в одном интервью.) В телевизионные романы у нас, как ни странно, не очень верят, и отговаривать Клаву от выбора Александра Поверина люди начали ещё до окончания телешоу. И до сих пор продолжают, хотя почти год прошёл. Милые совместные видео и счастливые фото хейтеров не убеждают – наоборот, они начинают ещё сильнее ругать Поверина.

Я тоже не в восторге от выбора Клавдии, но, честно говоря, приятнее верить в красивую сказку, чем желать парочке поскорее расстаться с битьём посуды и демонстрацией грязного белья. Тем более что доходит до идиотизма. Стоило Клаве Коке выложить в соцсетях статус «Нет парня – нет проблем», как явилась толпа злорадных комментаторов с репликами «Давно пора!» или «Я же говорил!». Буквально через 15 минут вышло объяснение, что это фрагмент новой песни певицы, но хейтеры так просто не сдались. Они дождались релиза песни «Нет проблем» и по каким-то только им понятным признакам определили, что да, отношения вот-вот потерпят крах (если уже не потерпели). Тут Клава, старающаяся не обращать внимания на дураков, даже разозлилась и выпустила гневное аудиообращение:

- То есть неужели вы думаете, что если бы я реально рассталась с парнем, я бы через пару недель написала бы веселенькую песенку и пошла бы плясать? Такая «хи-хи, ха-ха, нет парня, нет проблем». Как вы это видите вообще?

Вот так и видят, через специальную оптику, про которую ещё Андерсен писал. Что касается собственно песни, она вся построена вокруг броской фразы «нет парня – нет проблем». Придумав такую, любой уважающий себя артист пустил бы её в дело, не дожидаясь, пока она начнёт соответствовать личным реалиям. Дерзкая форма определила и провокационное содержание («и я закрываю дверь, за дверью мой гарем»), и обложку сингла, где одни считают шутку, а другие агрессию, и собственно музыкальную стилистику: в этой песне Клава чаще обычного использует речитатив.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»