.jpg)
"РАЙСКИЕ ПТИЦЫ": ПОЛЕТЫ ВЕЗДЕ И НИКОГДА **
1981 год. За четыре года до долгожданной перестройки и glasnost (так написано в первом кадре картины) в пронизанном солнечными лучами, просторном, безумно красивом городе Киеве есть только одна проблема - нет свободы творческим личностям. Молодой, но гениальный писатель Сергей Голобородько заканчивает на дачной веранде роман "Станция Кноль" - да уже и закончил бы, наконец, если б не помешал лучший друг, некстати явившийся с новой подружкой и шампанским. На следующий день Сергей принесет свой роман литературному мэтру Николаю (Янковский), который перед прочтением нетленки предложит Сергею остограммиться и будет подробно рассказывать о сексуальных экспериментах, которые практикует на "рассыпавшейся истории Российской империи" (имеется в виду сочинение господина Карамзина) его юная муза Катенька (Акиньшина). Дело в том, что Николай умеет левитировать, обучил в ходе сексуальных экспериментов этому и Катеньку и теперь собирается обучить Сергея Голобородько. Пока Сергей не научится летать, Николай отказывается вылететь с Катенькой в Париж. "Барон Мюнгхаузен только рассказывал, а я летаю на самом деле", - говорит Сергею Николай. А Катенька решается отдаться молодому гению, чтобы он поскорей наконец взлетел...
Лента подается как сугубо антисоветская, но Роман Балаян оказался заложником либо своей честности, либо своей наивности - в результате мы имеем приговор не столько тоталитарному режиму, сколько диссидентским надеждам. Формально фильм плох — слабый сценарий с очень невнятными диалогами, плохо играющие актеры - уровень какой-то провинциальной самодеятельности. Парадокс в том, что очевидный провал нового фильма Балаяна как бы иллюстрирует главную мысль картины, озвученную появившимися в эпизоде "бомжами" - научиться летать можно только при "этом режиме".
Многие самые замечательные советские режиссеры, попытавшиеся снимать после долгожданной перестройки, родили продукты просто чудовищного качества. Многие задавались печальным вопросом - как же так? Роман Балаян, по крайней мере, попытался ответить на этот вопрос - и то, что "Райские птицы" являются иллюстрацией самим себе, - вносит вполне существенный смысл в эту грустную историю.
Однако, похоже, Балаян пытался снять что-то другое - об этом говорят, в частности, попытки модного киноцитирования: дважды звучит фраза "полеты во сне и наяву", не говоря уж про барона Мюнгхаузена. Янковский, заявивший, что барон "только говорил, что летает", таким образом как бы встал в один ряд с обывателями, травившими героя его молодости — главного персонажа одного из лучших фильмов, снятых при тоталитаризме. А если уж говорить про антисоветские фильмы, то как раз балаяновские "Полеты во сне и наяву" (снятые в 1981 году, когда происходит действие "Райских птиц") - не только пример блестящего, одаренного кинопрофессионализма, но, возможно, самый беспощадный и точный приговор временам застоя. Кстати, прием иллюстрирования крайней депрессивности этой эпохи самой жизнерадостной советской попсой (за что так хвалили некоторые киноведы "Груз 200" Балабанова) еще в 1981 году применен именно Балаяном - "Ярмарки краски, гаданья цыганки, расписные карусели..."
Помните? Да наверняка! А вот судя по "Райским птицам", Роман Балаян - не помнит...
Борис Гришин, InterMedia
