(О ЛЮДМИЛЕ ГУРЧЕНКО)

«Я и там (в «Гусарской балладе» - Прим. ред.) предполагал снимать Людмилу Гурченко, и она годилась идеально – поет, танцует, почти мальчишеская фигура,  но как хотите – на коне в бою или в погоне я представить ее не мог. С саблей – тем более. Потом я пробовал ее с Мироновым на «Иронию судьбы». Они только что сыграли в «Соломенной шляпке», отлично спелись, у них получился слаженный комический дуэт, слишком гладкий, слишком быстрый – меня же интересовали отношения медленные, с постепенным и мучительным развитием, с неловкостью и шероховатостью, которых у них не было. Это ведь длинная комедия, больше трех часов. И мне кажется, я не ошибся. После этого у нас с Люсей возникла не то чтобы размолвка, но несколько лет мы не общались.

В 1980 году я увидел Людмилу Гурченко в телефильме замечательного режиссера Евгения Гинзбурга «Песни войны». Начал смотреть с опаской: ведь это песни моего детства, я их все знал наизусть, и когда в начале фильма идет фронтовая хроника – ну, думаю, всё: никакому таланту не встать вровень с правдой войны. А она победила: сумела спеть песни, памятные в исполнении Шульженко, Бернеса, Утесова, так, что все заново ожило. Она их все сыграла, каждую, как законченную миниатюру, и выглядела абсолютно женщиной оттуда, хотя Люсе в сорок первом шесть лет было! Я бросился ей звонить, ее не было, весь поток восторгов излился на мужа. А мы с Эмилем Брагинским только что закончили сценарий к фильму «Вокзал для двоих». И по сценарию героине было восемнадцать лет. Молодая девочка, сияющие глаза, никакого развода, ребенка, усталости. А я понял, что играть должна только Гурченко.

И дальше мы с Эмилем, как портные, стали подгонять эту роль на Люсю. Вместо сияющих глаз появилась бесконечная усталость, вместо восемнадцати лет – хорошо выглядящая женщина без возраста. Мы впервые по-настоящему вглядываемся в нее только на длинном крупном плане,  когда она признается Басилашвили: «Мне… никто… никогда… таких слов не говорил…» Вот тогда мы понимаем, какая она женщина. А до того  всю эту Люсину звездность надо было пригасить. Что непросто. Ведь отец – изумительный, невероятный харьковчанин! – растил из нее с самого начала звезду: «Люся, клади усих на лупатки!» Она была первая наша звезда в западном смысле: идеальная форма, несмотря на полное презрение к диетам, плюс универсальный талант – петь, плясать, комедия, трагедия – плюс работоспособность дикая, фанатическая.

Когда Людмила Гурченко работала над ролью, для нее ничто другое не существовало: романы, другие интересы – всё побоку. И когда она чувствовала, что ей особенно удался эпизод,  она с улыбкой, с незабываемой интонацией говорила: ну, кто может сделать лучше, пусть сделает, попробует. Лучше никто не мог».

(О НИКИТЕ МИХАЛКОВЕ В ФИЛЬМЕ «ВОКЗАЛ ДЛЯ ДВОИХ»)

«Вся трудность была в том, чтобы сыграть это сочетание бешеного напора с его стороны – и готовности к разрыву у героини Люси, это ее нежелание длить такие отношения. Михалков – идеально послушный актер, первое образование у него актерское, и тут, скажу прямо, ему мало равных. Отношения у нас в то время были идеальные, это сейчас нет никаких».

(ОБ ОЛЕГЕ БАСИЛАШВИЛИ)

«Олег Басилашвили сыграл у меня почти святого в «Вокзале», а до и после – двух законченных мерзавцев, причем разных: Самохвалова в «Служебном романе» и Мерзляева в «Бедном гусаре», после чего ему еще достался сложный персонаж в «Предсказании». В случае с Михалковым, мне кажется, не он остался в образе, а я кое-что в нем угадал, кое-что, тогда еще малозаметное, но потом обнаружившееся в полный рост».

(ТРУДНЕЕ ЛИ СНИМАТЬ МЕЛОДРАМУ, ЧЕМ КОМЕДИЮ)

«Я понятия не имел, что снимаю мелодраму. Вчера меня в очередной раз мучило телевидение: в чем заключается секрет долголетия ваших фильмов и т. д. Самый верный способ провалиться – подгонять кино под готовую концепцию, под конкретный жанр. Когда на «Гусарской балладе» смеялись, я это воспринимал как оскорбление: мы не комедию делали, а героическую драму. Для меня Отечественная война – никак не повод для шуток. И стилистика там была самая серьезная: сражения, мертвые французы, вязы, как воздетые руки… И когда на «Вокзале» зал почти поголовно рыдал, не скажу, что это было неприятно (это, в отличие от незапланированного смеха, всегда льстит автору), но мы никак не ожидали этого. Это была жизненная, но все же трагикомическая история, но на нее сразу наложило отпечаток то, что начать нам пришлось с финальной сцены. Начали в феврале, уходящая зимняя натура, пришлось снимать их возвращение в колонию и игру на аккордеоне на обледенелой горе. Видимо, после этой сцены «легкое» кино уже не могло получиться».

(О КОЛОНИИ В ФИЛЬМЕ «ВОКЗАЛ ДЛЯ ДВОИХ»)

«Колония была настоящая, под Икшей, правда, для несовершеннолетних – восемнадцати-девятнадцатилетние лбы, в том числе убийцы. Зэки в кадре тоже настоящие, всё по-честному, ватники, ушанки, и холод был лютый, под минус тридцать. Вообще на Западе приняли эту картину отлично, после Каннского конкурса она была куплена и собирала полные залы. Ее и в конкурс позвали потому, что она очень понравилась французским отборщикам, но я там не рассчитывал на призы. Мы столкнулись в конкурсе с только что уехавшим Тарковским, и конкурировать с «Ностальгией» было невозможно. Тарковский и получил приз ФИПРЕССИ».

(О ПЕРСПЕКТИВАХ СНЯТЬ ЧТО-НИБУДЬ ЕЩЕ)

«Мне никто не даст денег. Я хоть и не хожу на демонстрации, «прогулки», митинги – мне уже поздно себя демонстрировать, – но душой я там, а это всегда видно. Недавно ехал в такси, полицейский остановил машину, узнал меня (после этого претензии обычно снимаются, слава Богу) и стал спрашивать, снимаю ли я что-нибудь. Нет, говорю, денег не дают. «Вам?!» «Он же оппозиционер», – заметила жена Эмма. Так что мне сейчас остается одно – демонстрировать ту самую прямую спину, как у Люси в сцене прощания…»

(«Собеседник», 01.06.12)

Актерская игра Хоакина Феникса в «Мастере» Пола Томаса Андерсона в любом случае будет оценена премией  «Оскар», считает Vulture, впрочем, сам актер пренебрежительно отзывается о призе Американской киноакадемии.

Так, он сообщил в интервью изданию Interview: «Думаю, что это полная чушь. Я не хочу быть частью этого. Я в это просто не верю. Это морковка, но худшая на вкус из всех, что я пробовал. Это полностью субъективная награда… И самая глупая вещь во всем мире».

Брэд Питт признался, что упустил возможность поработать с актрисой Айшварией Рай в картине «Троя», но заявил, что всегда хотел записать танцевальный номер в стиле Болливуда.

Таким образом, популярный голливудский актер присоединился к Тому Крузу и Хью Джексону, звездам, которые в свое время выражали желание работать в Болливуде.

— Индийский кинематограф, кажется, неплохо развивается. Я бы с радостью поработал в Болливуде, в этих картинах много драмы и цвета. Пока неизвестно, когда я решу отправиться в Болливуд и сняться в этом танцевальном номере со всеми актерами на заднем плане, — сообщил в интервью Брэд Питт.

Исполнитель роли доктора Ватсона в обеих картинах Гая Ричи о знаменитом сыщике Джуд Лоу сообщил в интервью Collider, что он и Роберт Дауни-младший были бы не прочь сняться в третьей части «Шерлока Холмса». 

Напомним, что вторая серия собрала в мировом прокате более $540 млн, а студия Warner Bros. уже наняла сценариста Дрю Пирса («Железный человек») для работы над третьей серией.

— О третьей части уже идут разговоры, я знаю, что обсуждается сценарий, но Дауни и я, мы очень занятые парни. Впрочем, мы бы хотели сняться в третьей серии. Мы очень счастливы работать вместе, — сообщил Джуд Лоу.

(Totalfilm.com, 18.09.12)