Вокалистка «Мельницы» рассказала корреспонденту InterMedia о новом альбоме, научной фантастике, филологических изысканиях, работой над сборником сказок, романе «Ангелофрения» и предстоящем концерте в клубе YotaSpace.

- На какой стадии сейчас находится грядущий альбом «Мельницы»?

- Новый альбом у нас, я надеюсь, будет осенью. Мы сейчас все выверяем. Пишем друг другу демо-записи, каждый день выкачиваем из почты MP4-файлы: а вот тут я прописал такой бэк-вокал, а вот здесь я записала такую арфу и т.п. Мы постоянно всем этим делом обмениваемся, за что, конечно, большое спасибо современным технологиям и компании Apple. Потому что еще четыре года назад о таком невозможно было вообще и помыслить. А сейчас у каждого есть некая программа, с помощью которой можно переслать файлы и смотреть, как где сыграно, и какую партию можно оставить. Дальше мы все вот эти демо-записи складываем для себя, чтобы можно было пойти летом в студию и потратить минимум времени, поскольку все уже выверено.

- Вы живете вдали от своей группы. Из-за отсутствия тактильного контакта никакого дискомфорта ни та, ни другая сторона не испытывает?

- Нет, и именно потому, что мы постоянно друг с другом общаемся — буквально каждый день в этих самых соцсетях и почте. Мы знаем уже манеру друг друга и очень давно вместе — как лейтенант Рипли в «Чужом», «я постоянно в Космосе». Мы знаем какие-то слабые места друг друга, знаем, что кому где-то подсказать, чем помочь. Соответственно, таким образом, мы у себя в этом виртуальном пространстве складываем проект трека, и он получается. Дальше уже для того, чтобы все это дело воссоздать на сцене, требуется буквально пара репетиций.

- О специфике нового альбома вы пока говорите довольно туманно — мол, с одной стороны, средневековые рыцари, с другой — космическая тематика. А можно это как-то конкретизировать?

- Это сложно, чтобы не давать спойлеров. Просто у меня есть некое видение альбома, имя которого я не хочу раскрывать, потому что оно тут же раскроет все карты. Я не хочу раскрывать концепцию цифрового оформления альбома, но мы уже показали песню «Марсианский экспресс», «Никогда» и «Золото тумана». Мне кажется, что уже вот эти три трека дают достаточно подробное представление о том, что получается. Мне бы хотелось, чтобы у людей всплывали ассоциации с такими великими сагами, как «Звездные войны», чтобы всплывал классический Хайнлайн - «Пасынки вселенной», чтобы при этом люди понимали, что великие фантасты черпают вдохновение все в той же классической английской литературе. Естественно, в альбоме будут цитаты и из «Моби Дика» Мелвилла, Байрона, Шелли. То есть, с точки зрения текстов, это будет достаточно филологический альбом. А, с точки зрения музыки, хотелось бы сделать его максимально цветным. «Ангелофрения» получилась «черно-белой», минималистичной и техногенной. Это тоже было сознательное решение — мы хотели перешагнуть вот этот порог от группы, которая имеет ярлык «фолк-» к группе, которая все-таки играет современную музыку. Сейчас же я хочу сделать следующий шаг от монохромности «Ангелофрении» к «цветному» современному року. В первую очередь, я сейчас опираюсь на то, что делает Nickelback. Кроме того, последний альбом Планта — это вообще полнейший восторг. Он его выпустил, я сходила на его концерт в Монтрё, после этого я тут же добавила альбом в плейлист. Ну, это идеально!.. Короче, я хочу, чтобы наш альбом был многогранным, чтобы там было 25 гитарных тембров, 25 тембров вокала, разнообразная виолончель, струнный квартет, перкуссия. Чтобы было очень много всего красивого.

- 25 гитарных тембров будут выстраиваться исключительно силами «Мельницы» или пригласите кого-то извне?

- Силами «Мельницы». Может быть, мы, конечно, попросим какой-нибудь интересный инструмент у «Гибсонов», поскольку мы с ними дружим, и они замечательные. Мне очень нравится, что они сотрудничают с музыкантами, чья музыка им самим близка. Мы брали у них инструмент на наш большой осенний концерт, делали у них фотосессию, сейчас, наверное, еще чего-нибудь возьмем. Всегда очень приятно, когда ты работаешь с какой-то конторой, которая думает не только о промоушне, а действительно о музыке. Здесь очень большая разница, которая всегда сильно бросается в глаза. С того момента, когда мы с ними познакомились прошлым летом на «Нашествии», когда они делали бэкстейдж для музыкантов, и там был Корней, мы с нашим гитаристом Сережей, еще какие-то другие ребята. Мы там просто сидели и отдыхали после выступления, дергая инструменты. Это очень приятно, потому что редко бывает такое, что производители инструментов делают такую историю, которая создает комфорт для артистов. Не просто пытаются как-то продвинуться за счет артистов, сделать историю с продажей, рекламой и т.д., а действительно предоставляют возможность тихо сесть и посидеть (смеется).

- «Ангелофрения» - это большая форма, концептуальный альбом. Следующий альбом тоже будет подобным?

- Да. Там тоже концепция, и я буквально сегодня обсуждала с нашими дизайнерами, что нужно сделать какой-то интересный логотип. Более того скажу, скорее всего, альбомов будет два, и они будут объединены одной концепцией, у них будет перекликающееся оформление, и есть некая философская идея, которая их объединяет. Там будут сквозные персонажи, которые появляются в двух альбомах, и они никогда не встретятся (а, может быть, и встретятся). Короче, я придумала вот такую дилогию, почти что книжную, посмотрим, насколько это у нас получится. Надеюсь, что получится.

- Литературное воплощение нового альбома вы планируете — как это было с «Ангелофренией»?

- Нет. Будет абсолютно параллельная история — сборник сказок, который уже заявлен. То есть про то, что происходит с песнями с новой пластинки, я ничего писать не буду, но будет абсолютно отдельный сборник сказок. Там есть немножечко переклички — для тех внимательных слушателей, которые будут вдумчиво слушать альбом и читать книжку. Но это уже, честно говоря, такая игра в бисер, потому что перед этим трудно устоять. Как филолог, я просто не могу остановиться (смеется). Когда я начинаю что-то цитировать, цитировать саму себя, это уже носит такой необязательный характер. Я не буду требовать от своих слушателей, чтобы они все это отслеживали. Кто найдет, тот молодец, возьми с полки пирожок.

- А как вы вообще оцениваете литературное воплощение «Ангелофрении» - одноименный роман Максима Хорсуна, где вы значитесь в соавторах?

- Мне, честно говоря, тупо не хватило времени довести книгу до ума. Если бы у меня было больше возможностей заниматься с Максом этим текстом, то, мне кажется, все могло бы получиться намного интереснее и лучше. Но я понимаю, что он автор, завязанный на «ЭКСМО», что у него контракт и есть определенные дедлайны. Ему просто элементарно нужно было сдавать текст. А я бы предпочла немножко подольше посидеть со всей этой работой и чего-то добавить или убрать. Поскольку Макса подгоняли редакторы, у меня к нему нет абсолютно никаких нареканий. Другое дело, что сейчас, когда я работаю над сборником сказок, я очень долго выверяла каждый текст. Над этими семью сказками я трудилась практически год. В данном случае я ответственна сама перед собой за то, чтобы каждый текст цеплял — вплоть до последнего слова, до последней запятой. Чтобы люди действительно плакали, смеялись, Как говорит Волшебник у Шварца в «Обыкновенном чуде», я просто хотел поговорить с тобой о любви. Вот это моя задача. Я считаю, что, в принципе, любой автор — от сочинителя средневековых романов до Булгакова, Гоголя и Диккенса — ставит перед собой именно такую задачу, чтобы люди персонажей их книжек воспринимали как своих родных.

- Эти сказки — целиком и полностью ваше творение или же вы опирались на бродячие сюжеты?

- Я опиралась на традиционные сюжеты, потому что изначально это все выросло из летней школы для маленьких детей, где я каждый вечер рассказывала детям сказки. Это было страшно интересно, потому что дети постоянно задают вопросы и, в зависимости от этого, сюжет сказки, которую ты рассказываешь, немножечко меняется. Что-то они уточнили — и все, тебя уже несет в другую степь. И я очень хотела в книге это тоже передать. Поэтому у меня в сказках структура «Упанишад». Там есть рассказчица, там есть дети, которые задают вопросы, есть сказки внутри сказок, рассказанные персонажами. Такая вот ячеистая структура. Я думаю еще с детства, когда я еще читала «Упанишады» или индонезийские сказки или африканские про паучка Ананси, мне очень хотелось написать вот такую вот историю, где сказки внутри другой сказки, все трехмерно или даже четырехмерно, а также есть отсылки от одной истории к другой. Короче, такую многомерную структуру мне всегда хотелось воссоздать и, наконец, я это сделала.

- Судя по сказанному, вы будете опираться чисто на восточные источники?

- Нет-нет, наоборот! Я упомянула «Упанишады» именно как индоевропейскую структуру, потому что сказки у меня, в основном, западные. В данном случае — кельтские, но поскольку это все равно индоевропейский ареал, мне показалось очень логичным применить индоарийскую структуру к другому полюсу, периферии индоевропейского ареала.

-У вас в соавторах этих сказок упомянуты психологи. Какова их функция?

- Это все часть большого проекта, который мы делаем в рамках гранта РГНФ. С коллегами из Института этнографии и антропологии РАН Натальей Лапкиной и Ириной Довгаль мы получили под это дело деньги (смеется). За них мы постоянно отчитываемся, даже этим летом мы поедем на научную конференцию в Японию и доложимся о результатах. Так что это будет такое научно-популярное издание.

- Какова научная значимость этой работы? Она как-то будет изучаться и использоваться в тренингах?

- Это все будет оформлено как РАНовское издание с большой вступительной статьей, теоретическими главами, примечаниями. На самом деле, это работа по этнографии и антропологии.

- То есть издание будет ориентировано далеко не только на поклонников «Мельницы»?

- Сама текстовая составляющая будет ориентирована на широкую аудиторию — родителей и их детей. А научная составляющая, естественно, будет предназначаться антропологам, этнографам, филологам, психологам — то есть людям, которые будут заниматься культурной адаптацией детей, этнической толерантностью и т. п.

- Планируется только научное издание или и какой-то массовый тираж?

- Думаю, что будет массовый вариант. Сейчас мы договариваемся о том, чтобы все это было издано на лейбле Navigator Records. Будет очень красивая книжечка, как раз сейчас я смотрю макет, он совершенно дивной красоты, там картинки наших детей внутри макета как иллюстрации ко всему этому делу.

- Это как раз и есть та научная деятельность, которой вы сейчас занимаетесь?

- Совершенно верно.

- Кроме этого вы какие-то научные изыскания еще проводите?

- Сейчас выйдет большая статья про ирландскую арфу, которую мы написали с британскими коллегами. Ее напечатают в большом сборнике, который издается в Северной Ирландии.

- К преподаванию в ближайшее время вы возвращаться не собираетесь?

- Не хочу, устала!

- Это связано с какой-то нездоровой обстановкой, которая сложилась вокруг вас в вузе?

- Да нет. Просто, в принципе, я немножко социопат, поэтому не очень люблю общаться с большим количеством людей, кроме концертов. И потом, той отдачи энергии, которая происходит на наших концертах, мне более чем достаточно.

- Сыграло ли свою роль то, что на вас косо смотрели коллеги в вузе, когда появлялись плакаты с анонсом очередного концерта группы «Мельница» в Москве?

- Ну что тут сказать? Мне добавить нечего. Никаких плохих эмоций по отношению к коллегам у меня, конечно же, нет. Я просто думаю, что это какие-то штампы, что старший научный сотрудник МГУ не может висеть на больших плакатах.

- Сейчас как раз по всей Москве висят афиши концерта «Мельницы», который состоится 23 апреля в клубе YotaSpace. Наверняка вы готовите какое-то особенное шоу?

-У нас есть костюмы, которые мы для этой программы все отшили, но, в первую очередь, я имею в виду свет. Наш Иван Иванович Савин всегда сочиняет какую-то невероятную световую историю. Самое же главное для меня — это взаимодействие нас на сцене. Когда, допустим, идут параллельно сольные партии виолончели и арфы, мы выходим с Алекеем Орловым на авансцену, и у нас происходит какое-то общение. Или же финал песни «Ангел», когда остаются только арфа и бас-гитара, и мы с Алексеем Кожановым что-то там себе сочиняем. Или когда у Сергея Вишнякова какая-то большая партия в бэк-вокале (в песне «Дороги» мы допеваем с ним вместе»). Мне кажется, для зрителя это очень важно — видеть, как музыканты на сцене относятся друг к другу, как мы общаемся, как у нас происходит какая-то своя жизнь внутри сцены. Это важно. То есть в данном случае я очень ориентируюсь на больших классических рокеров, потому что важно транслировать это тепло отношений друг с другом людям, которые сидят в зале.

Денис Ступников (InterMedia)

Полина Гагарина в ответ на свою критику вокальных данных Ольги Бузовой получила от нее отповедь. Ольга Бузова заявила, что ее никогда не интересовало мнение коллеги.

- Она не попала в хит-парад моих мыслей. Никогда этот герой мне не был интересен, поэтому я за ней не слежу, - отметила певица в соцсетях. - Каждый мой выход — это часть стендапа. Поверьте, иногда рассмешить людей гораздо сложнее, чем заставить их плакать.

Ранее Полина Гагарина заявила, что Ольге Бузовой подойдёт скорее стендап, нежели музыкальная карьера, а образ "немножко дурочки" является маской.

15 мая 2024 года Ольга Бузова также выпустила клип «Гамбит», посвящённый 20-летию его первого появления на телевидении.

Премьера песни Славы (Анастасия Сланевская) "Ковчег" состоялась 15 мая 2024 года. Релизом артистка поздравила саму себя с днём рождения, который отмечает в этот же день. Певице исполнилось 44 года.

- Дарю вам ее, чтобы всегда и у всех было отличное настроение! - написала артистка о новинке.

Напоминаем, что ранее Слава пожаловалась на отек, который у нее начался после восстановительных процедур в санатории.

Новый сезон телепроекта караоке-формата «Очень караочен» с Артёмом Качером стартует на «Муз-ТВ» с 18 мая 2024 года. Ведущий прокатит знаменитостей в музыкальном караоке-автомобиле, где звёзды не только споют хиты вживую, но и поделятся эксклюзивными историями своей жизни, сообщили агентству «ИнтерМедиа» пресс-службе телеканала.

- Представьте, что вы оказались с вашим любимым исполнителем в одной машине, да ещё и поёте с ним. Представили? А мы это сняли! – говорит Артём Качер.

Одними из первых в машине с Артёмом Качером прокатятся Митя Фомин, Звонкий, Bahh Tee & Turken и Akmal'. Они продемонстрируют свои вокальные способности, выбрав для исполнения как собственные песни, так и популярные хиты коллег по звёздному цеху.

- Я тоже кайфанул, - признался Митя Фомин. - Я считаю, что у нас случился мэтч, и этот автомобиль волшебный. Ты [Артём Качер] прекрасный ведущий, и пускай тебе всегда везёт в этой машине!

Akmal' считает, что это шоу, где можно просто попеть, покататься.

- Знаешь, этот вот вайб, когда ты катаешься в машине. У меня, например, многие песни пишутся как раз в тачке. Мне иногда кажется, что я машину для этого купил, - гоорит исполнитель.

- Если вы что-то хотите начать, в любом возрасте это можно делать спокойно, - считает Звонкий. - Я на своём примере доказал, что, в принципе, необязательно быть молодым, чтобы как-то рвать чарты и залетать в трендовый музон. Я сломал просто стереотип. В любом возрасте можно делать что-либо. Главное, просто чувствовать этот мир, понимать, быть открытым к миру, быть настоящим, иметь какую-то определённую наслушенность, понимание того, что происходит сейчас, и всё будет.

Телезрители узнают, кто из исполнителей популярной музыки занимался оперным и академическим вокалом, кому поклонница хотела подарить вертолёт, и кто из фрешменов фанатеет от Ваенги, Успенской и Шуфутинского.

Ранее на «Муз-ТВ» состоялась премьера нового звёздного ток-шоу «Искры летят». Зрителей ждут два часа звёздных споров и эксклюзивных историй от селебрити и представителей шоу-бизнеса.

Эфир в 14.30.