«МЫ ПОПАЛИ В ЗАПИНДЮ!»
Мало кто в детстве отваживался заходить в темную комнату. Вдруг оттуда какой-нибудь крокодил выскочит! Для героев картины «Черная дыра» детские страхи совершенно неожиданно обернулись жестокой реальностью. Пассажиры потерпевшего крушение торгового космического корабля оказались на безжизненной планете, где после захода местного красного солнца встает синее и день не заканчивается никогда. Почти никогда. Каждые двадцать два года случается полное затмение обеих звезд и тогда из-под земли начинают выскакивать натуральные крокодилы. Только с крыльями. И зубы им даны вовсе не для того, чтобы консервные банки открывать. В чем уцелевшие после катастрофы люди смогли очень быстро убедиться - по одному они начинают отправляться на корм изголодавшимся по свежему мясу монстрам. Рецепт спасения пришел также из детства - уберечься от этих тварей можно, лишь просидев всю долгую ночь при включенном свете. Только на планете, где всегда светит солнце, фонарики не предусмотрены. Поэтому приходится прибегнуть к помощи беглого преступника Риддика, глаза которого идеально приспособлены к темноте. Он хоть и убийца, но его большого сердца вполне хватит, чтобы сохранить жизни хотя бы политкорректных героев: негра-мусульманина и маленького мальчика, который ближе к финалу оказался девочкой. Девушка тоже была, но ее спасать как раз не стоило. Слишком низкими моральными ценностями для положительной героини она обладала - в начале фильма хотела ради спасения своей жизни выкинуть за борт 40 человек.
Снимать такой фантастический фильм, большая часть которого происходит в полной темноте и из-за чего на экране остаются практически только перепуганные-перекошенные лица героев - дело очень рискованное. И риск этот не оправдался. «Черная дыра» - это то, куда ушли все продюсерские деньги. Хотя те не особо потратились. Так же, как не очень постарались и все остальные, работавшие над фильмом. Упоминания достоин лишь российский актер дубляжа, озвучивавший Риддика. Его голос придал несколько «замороженному» актеру, мастерства у которого не больше, чем у башенного крана, оттенок усталого цинизма.
Юра Холодный, InterMedia