(О ГРУППЕ)
«Мы никогда не были салонной группой. У меня вообще это понятие ассоциируется с интеллигентными барышнями, которые пописывают стишки, а точнее стихи... Я никогда не говорю "стихи", я обычно говорю "стихуй" либо "антипесня"... Так вот салонная музыка в моем понятии - нечто напыщенное и псевдохудожническое. С нами это плохо сочетается, даже по подаче. Мы приходили, садились и заражали всех своей позитивной энергией. После наших концертов умирать никому не хотелось, поэтому никакого декаданса я в нашем творчестве не наблюдаю. Хотя клип "31-я весна" долго отказывались крутить по MTV, потому что считали его очень пессимистичным. Что там такого пессимистичного?»
(О КОЛЛЕГАХ)
«По-моему, просто время диктует некий подъем женской активности. С другой стороны, это может быть обычным совпадением. Хотя, на мой взгляд, Чичерина куда менее брутальна, нежели Земфира или мы. А про Машу Макарову вообще говорить нечего, она же аленький цветочек. Мы пожестче, и, слава богу, с нами не пытаются делать ничего иного, потому что выглядело бы это просто нелогично. Ты представь нас в балетных пачках?.. Хотя сейчас у нас резкий крен в сторону платьев, никакого милитари и пограничных штанов больше не будет. А то у нас появился тут фанат-пограничник и подарил нам целые комплекты формы... Смешно, конечно, дома у нас теперь шинель висит, ну прямо музей "Поля чудес".
(О ДОПИНГАХ)
«...Я, кстати, тоже к допингам отношусь очень осторожно, потому что они отнимают силу. Вот недавно я поняла, что начала курить. И это меня настолько стало удручать, что пришлось себя контролировать. Вчера, например, выкурила всего две сигареты, сегодня еще ни одной. Что касается алкоголя, то красное вино. Это, конечно, в кайф, но адреналинить гораздо лучше. Мы, например, в свободное время очень любим все эти парашюты, мотоциклы и т.д. Постоянное обновление крови».
(О СВЕТСКОЙ ЖИЗНИ)
«Этой светской жизни я наелась в Магадане, где мы со Светкой работали в казино. Играли там на скрипке и гитаре, громко и судорожно, а домой чуть ли не каждый день возвращались в пять утра. Наверное, поэтому теперь вечером хочется дома почитать книжку».
(«Московский комсомолец», 20.04.01).