«Мистерия звука», серия «Русский рок-н-ролл». Релиз диска состоялся в сентябре.
Нитка – иголка, стул – стол, мама – папа, ложка – вилка, «Альянс» - «На заре». Ассоциации однозначные и несомненные. Еще и лет через тридцать аудиосборники (или что там тогда будет) «Альянса» обязательно будут носить название «На заре» - и находить покупателей. И у меломанов будущего так же замрут сердца, когда Игорь Журавлев завопит нереально высоким голосом: «На-а заре-э голоса зову-ут меня-а…». Еще покупатели не перестанут удивляться, насколько главный (и наверное, все-таки единственный) шедевр «Альянса» не похож на остальные произведения этой команды.
Пять лет назад автор «На заре» Олег Парастаев выпустил «посмертный» диск своей следующей группы «НРГ». Вяловатая неоромантика коллектива на сборнике мудро заканчивалась шикарной кодой – бонус-треком с «На заре». Компиляция «Мистерии» с «На заре» начинается. После первого трека хочется максимально заглушить звук – настолько понижается, чтобы уже не подняться обратно, градус воздействия музыки «Альянса» на уши слушателя.
Когда Парастаев уходил из «Альянса», для зрителей все было предельно ясно. Он хотел гнуть лирическую нововолновую линию «На заре», но быстро скатился со своей «НРГ» в откровенную попсу. Оставшиеся в «Альянсе» Журавлев и компания, напротив, мечтали о более жестком ритмическом рисунке. Возбужденная успехом «На заре» публика благодарно приняла рубленые, постпанковские «Дайте огня» и «Фальстарт» и ждала новых хитов. Но не дождалась. Игорь Журавлев увлекся этнической музыкой и добровольно спустился в андеграунд, где пребывает по сей день.
К сожалению, в буклете попавшего в руки рецензенту диска «На заре» отсутствует характерная для серии «Русский рок-н-ролл» подробная биографическая статья. Здесь бы она точно не помешала. К тому же представленные в сборнике песни не датированы, отчего изобилующая загадочными поворотами история «Альянса» становится еще непонятнее. Ориентироваться приходится исключительно на слух.
Справившись с искушением выключить диск после «На заре», вы встретитесь с постпарастаевскими боевиками «Альянса» и поймете, что наивные лозунги из их текстов («мы сумеем спастись от пропасти, от слабости/и найдем наконец путь вечности и радости») были просто юношеским максимализмом. Возможно, понял это и Игорь Журавлев, потому что потом он писал совсем другие песни. Красивая баллада «На восток», например, заканчивается православной молитвой, в «Туве-I» используется горловое пение, а «В Петропавловске-Камчатском полночь» запоминается нагромождением текстового абсурда. Среди «незнакомых» песен встречается и немало неудачных. Впрочем, в «чистом искусстве», которое выбрал Журавлев, такая оценочная категория отсутствует.
Алексей Мажаев, InterMedia