Концерт-открытие фестиваля музыки Софии Губайдулиной, приуроченный к 70-летию композитора, состоялся в Большом зале консерватории 23 октября. Фестиваль открылся московской премьерой последнего крупного сочинения Губайдулиной - «Страстей по Иоанну» для сопрано, тенора, баритона, баса, двух смешанных хоров, органа и оркестра. Исполнили монументальную вокально-симфоническую фреску оркестр и хор Мариинского театра п/у Валерия Гергиева, солировали Наталья Корнева (сопрано), Виктор Луцюк (тенор), Федор Можаев (баритон), Геннадий Беззубенков (бас) и Олег Киняев (орган).
Перед началом концерта открыть фестиваль и поздравить Софию Губайдулину вышли худрук фестиваля, виолончелист Владимир Тонха, посол Германии в РФ Эрнст-Йорг фон Штудниц и министр по делам печати, телерадиовещания и СМИ Республики Татарстан Зиля Валеева. Владимир Тонха назвал открывающуюся акцию «фестивалем музыки, в которой единение со временем сошлось с отрицанием его; музыки, которая всей своей сутью стремится к познанию и воплощению истинного».
«Страсти по Иоанну» были заказаны Губайдулиной Баховской академией в Штутгарте и впервые прозвучали там 1 сентября прошлого года на Европейском музыкальном фестивале (Europaeisches Musikfest Stuttgart). Других евангелистов штутгартская академия «раздала» композиторам других стран: «Страсти по Луке» написал Вольфганг Рим (Германия), по Марку - Освальдо Голихов (Аргентина), по Матфею - Тан Дун (Китай). Все вместе, по замыслу организаторов акции "Пассион-2000", они должны были представить отношение к Новому Завету авторов не просто современных, но и принадлежащих к разным мировым культурам. Российская премьера сочинения Губайдулиной состоялась в Мариинском театре в Санкт-Петербурге 1 ноября прошлого года.
Согласно замыслу автора и пожеланиям заказчиков, сочинение должно было быть написано по-русски. И композитор призналась, что писать русские «Страсти» было чрезвычайно трудно: «Традиция русской православной церкви не допускает применения музыкальных инструментов - ни в богослужении, ни в иных церковных ритуалах. Главное же: в русской церковно-служебной практике нет исторической традиции «Страстей». «Искусство представления» всегда было для русского сознания вторичным по сравнению с «искусством переживания». И церковная практика избегает малейшего намека на представление в лицах, на любую театральность». Потому, в отличие от баховской концепции «Страстей», с которой всегда только и ассоциировался жанр пассионов, в опусе Губайдулиной нет персонажей. И «повествование о Страстях Христовых дано именно как ровное и почти что бесстрастное повествование (как тому и подобает быть в церковном ритуале)», как рассказала автор. Связь же с русской музыкальной культурой обнаруживается в характерных переливах колоколов, квази-диаконовской псалмодии, благостном пении хора (при всей масштабности звучания двух составов).
Полуторачасовое сочинение выдержано в едином эмоциональном ключе, проникнуто философскими размышлениями и наполнено этическим смыслом. В тексте «Страстей» объединены строки от двух Иоаннов - собственно Евангелия от Иоанна и Откровения Иоанна Богослова (Апокалипсиса). Такой синтез позволил композитору представить историю Христа в двухмерном пространстве, «чтобы постоянно сосуществовали и пересекались два типа событий - события на земле, протекающие во времени (Страсти), и события на небе, развертывающиеся вне времени (Апокалипсис)». Так, 4 части из 11 олицетворяют «земную» линию и 6 - небесную, и в 8-й, кульминационной, части «Страстей» - «Шествие на Голгофу» - эти линии полифонически пересекаются. С музыкально-технической точки зрения, произведение выстроено на основе системы лейттем и лейттембров, которые закономерно связаны с соответствующими фрагментами текста и хорошо угадываются. А реплики солистов почти равномерно перемежаются комментариями хора и краткими инструментальными интермедиями.
Татьяна Давыдова, InterMedia