ДМИТРИЙ ДИБРОВ И «АНТРОПОЛОГИЯ» - «РОМ И ПЕПСИ-КОЛА»
Давеча к Диброву в «Ночную смену» приходил батюшка Иоанн Охлобыстин. В образе. С крестом, величине которого позавидовал бы и новый русский, в подряснике - всЈ чин по чину. И разговор Охлобыстин с Дибровым завели про смертные грехи. Нет, не то чтобы свежеиспеченный батюшка увидел камеру и давай как заведенный разъяснять вопросы богословия. Ведущий сам его попросил: а расскажи-ка нам, Ваня, про смертные грехи и особливо о том, какой из них наиболее смертный. Слово за слово, выяснилось, что самый смертный-пресмертный грех - это гордыня. Ага, подумал телезритель (в моем лице), вот теперь и обсудить бы в таком разрезе музыкальный дебют товарища Диброва - диск «Ром и пепси-кола». Но Дибров так не подумал, не связал, понимаешь, в своем сознании два понятия - гордыню и карьеру музыкальной звезды. И разговор получился вполне теоретический, абстрактный и оттого - безжизненный.
Дибров на самом деле - очень хороший телеведущий. Особенно хорошо ему даются неподдельный интерес к словам - любого! - собеседника, устная речь и претензии на интеллектуальность. Все эти отсылки к Борхесу и Артуру Миллеру производят сногсшибательное впечатление на юных, еще не столь интеллектуальных, дев (чем Дибров охотно пользуется) и на начитанную интеллигенцию, зачисляющую Дмитрия «в свои». У Диброва был ряд милых проектов, но его подкосил «О, счастливчик!» - топ-викторина, чей ведущий автоматически удостаивается журнальных обложек. Всенародная популярность - штучка, расставаться с которой жалко. Когда телеигра ушла с мятежного НТВ, Дибров остался, но страдал неимоверно. Неубедительно выступал на митингах, готовился вести мертворожденную (как выяснилось позже) «Алчность» и расстался с командой Киселева при первой же возможности. Дибров очень хотел, чтобы его уход на ОРТ не выглядел предательством, но именно так он и выглядел. Теперь у ведущего есть широко разрекламированный, но не оправдывающий ожиданий ночной канал, и гитара за четыре тысячи долларов. Гордыня проклятая не позволила с таким инструментом красоваться дома перед зеркалом. Дибров до кучи решил стать еще рок-звездой.
Музыкой Дмитрий балуется давно: сам пишет, например, заставки к своим передачам (кроме «Счастливчика»). Но с электронщиной прорываться к всенародной славе как-то не с руки, и на дебютной пластинке представлены композиции покойного Майка Науменко. Многочисленные поклонники последнего, скорее всего, уже вынашивают планы кровавой расправы над надругателем. Науменко, хоть и погиб от алкоголизма, был настоящим тонким питерским интеллигентом, гениальным поэтом и певцом, не умевшим петь. Дибров тоже петь не умеет, но это единственное, что объединяет его с великим Майком. Когда рулевой «Ночной смены» декламирует классические строки, из всего этого лезет такой Ростов (не в упрек родному городу Дмитрия Диброва), что мало не покажется! Майк в гробу должен переворачиваться. Узнаваемый телеголос, типичные ужимки и словечки, столь уместные на экране, на диске кажутся выкрутасами первого парня на деревне. Посмотрите, земляки, какая у меня гитара и какие крутые песни я пою. И как пою! Проблема в том, что в манере исполнения г-на Диброва гораздо больше любования собой, чем уважения к Майку. Амбициозно обещанная в буклете «встреча Майка Науменко с Артуром Миллером в дельте Миссисипи» тоже не состоялась. Она оказалась просто красивой фразочкой, к каковым питает известную слабость рок-звезда Дибров. Опять-таки: в несовершенных записях «Зоопарка» драйва куда больше, чем в псевдоблюзовых наигрышах весьма профессиональной группы «Антропология».
При всем при том пластинка раскупается очень хорошо. А что вы хотели - телезвезда запела! Диброва уже зовут в сборные концерты, не за горами «Максидромы» с «Нашествиями» и толпы фанаток уже музыкальных талантов телеперсоны. Кажется, именно об этом Дибров и мечтал, рассуждая со своими гостями о грехе гордыни. Чисто теоретически.
Алексей Мажаев, InterMedia