(О БОЛЬШИХ ПОДЛЯНКАХ)
"Однажды я на теннисном корте насрал. Случилось это на курорте в Эстонии, когда мне лет 16 было. Нас выгнали с корта, и я сказал: "Ну, я насру вам прямо по центру корта!" А у приятеля бумага как раз была, вот я и насрал. Да много всего было. На день рождения моего приятеля его девушка испекла пирожки с мясом в таком количестве, что их съесть было невозможно в принципе. И мы их втихаря рассовали по всей квартире. Дня через три-четыре он мне звонит: "Так, я чувствую, где-то в тамбуре пирожок, быстро говори, где! Тут вонь чудовищная!"
(В КОГО БЫ ВЛЮБИЛСЯ, ЕСЛИ БЫ БЫЛ ЖЕНЩИНОЙ)
"Я был бы лесбиянкой. Вот проблема бы возникала! Неразделенная любовь - она бессмысленна, так что пришлось бы влюбиться в другую лесбиянку".
(О КОНФЛИКТАХ С МИЛИЦИЕЙ)
"Ну, самое мощное посещение милиции было в 1985 году, когда нас всех, 175 человек, свинтили с концерта Гребенщикова и Наумова. До концерта Наумова тогда дело не дошло. А нас отвезли в отделение вместе с Гребенщиковым, и он тогда пел песню "Козлы". Эх, как мы тогда! Как единое целое сидели там! Потом меня разбирали на всяких педсоветах".
(О ДОЖДЕ)
"Да в детстве я этот процесс не переваривал. А сейчас наоборот. Это такой способ получить удовольствие, реально погрустить, депресснуть даже. А в детстве меня бабушка стращала, что если ходить под дождем с непокрытой головой, то станешь лысым. И вот я лет до 15 вообще ни разу под дождь не попадал".
(ЕЩЕ О БАБУШКЕ)
"Бабушка моя очень верила в приметы, особенно в "скорую помощь". Ну, после "скорой помощи" нельзя переходить дорогу. Такая была у нее телега. И до сих пор, когда проезжает "скорая помощь", у меня возникает мысль подождать, пока кто-то другой перейдет".
(NME, 09.09.02).