(О 'РУССКОМ ШАНСОНЕ' И СВОЕМ УЧАСТИИ ВО ВРУЧЕНИИ ПРЕМИИ 'ШАНСОН ГОДА')
':Я плохо отношусь к блатняку и к людям, которые его поют. Мало этого, я отношусь к нему брезгливо и никак не могу заставить себя следовать заповеди 'Не судите, да не судимы будете'. И поговорка 'От сумы и от тюрьмы не отрекайся' на меня в этом случае не действует. Мне не страшно, мне противно. Меня отделяет от этих людей вся последовательность выборов, которые я сделала в жизни - и которые сделали они: Правда, в моем университетском песеннике рядом с Окуджавой и Никитиным было полно текстов вроде 'На нарах, блядь, на нарах, блядь, на нарах', 'Когда с тобой мы встретились, черемуха цвела и в старом парке музыка играла:'. Я услышала эти песни на какой-то привезенной из Парижу кассете, их пела там какая-то тетка с феерическим акцентом. 'Блядь' у нее выходила как 'блиять'. Меня эти песни потрясли, перевернули просто - мне в моем благополучном пионерском детстве было просто негде их услышать. Как голос с Марса или Венеры, ей-богу. Натурально, я их все тут же выучила и при случае в 'своей' компании пела с неким шиком. Еще тогда курила трубку, носила с собой кисет, говорила низким, хриплым голосом и считала себя очень искушенной в жизни женщиной. Ну, понятно. Чем дальше, тем меньше мне нравились эти песни, а когда вдруг что-то случилось и они зазвучали из каждого утюга, разонравились совсем. Все-таки эти вещи должны быть табуированы. Ведь и их основная публика, мягко говоря, находится в специально отведенных для этого местах. Вот там пускай звучат. И настоящие блатные песни, и еще более противные попсовые под них подделки.
Теперь про 'Шансон' в Кремле. Я вышла на эту сцену не в составе группы 'Лесоповал'. Я вышла туда не с песней про нары и не на подпевках у Шуфутинского. Я использовала возможность показать свою 'Рио-риту' всем, кто ее еще не видел. Я хочу, чтоб мою музыку слышали. Это святое право каждого артиста. Ведь если уж совсем идти на принцип, нужно забрать свои альбомы с 'Шансона' или запретить их там крутить. А этого делать не хочу и не буду. Мне нравится, когда мою музыку крутят по радио. Мне нравится, когда на меня смотрят по телевизору. Мне это нужно как артисту. А дяденьки из 'Лесоповала' пусть сами разбираются со своей совестью'.
(Из ответа на письмо в гостевой книге bogushevich.theatre.ru).