(О ТВОРЧЕСТВЕ ФИЛИППА КИРКОРОВА)
'Ну он же, как я его называю, 'мальчик-ксерокс' - снимает и плохое, и хорошое. Главное - надо было направить в правильное русло то яркое и хорошее, что в нем было. Не бояться быть блестящим, лучезарным, отказаться от фонограммного пения много лет назад, а не после того, как Шевчук обнародовал его фонограмму. Конечно, он был ярким фантиком. Мое дело было - заложить туда конфету, может быть, слишком приторную, не всем нравящуюся, но хотя бы какую-то. Теперь эта конфета существует. Кто хочет, тот ее ест. Кто-то прямо с фантиком сжирает (смеется). Он замечательно стал петь. Для него на первом месте только сцена, и больше ничего. Все туда - деньги, костюмы, талант, переживания, веселье. У него нет другого места, он весь там. Слава богу, Филипп доказал, что имеет право существовать в таком образе. Это такой жанр - 'киркоровщина' называется (смеется)'.
(О 'НАЕЗДАХ' ЮРИЯ ШЕВЧУКА НА КИРКОРОВА)
'Думаю, надломилось что-то у него в душе и он носит в себе внутреннее горе и боль. Поэтому ему 'и скучно, и грустно', и некому морду набить. Я его прекрасно понимаю, сама проходила через это. Значит, внутренне Шевчук еще очень юный человек. <:> Некоторые артисты отдают что-то, а некоторые забирают. Вот душа Киркорова такая: ей нужно что-то забрать у зрителей, подпитываться, а Шевчук, наоборот, отдает, других подпитывает. И то и другое имеет место быть'.
(О МАШЕ РАСПУТИНОЙ)
'Во-первых, мне трудно ее переносить или не переносить, потому что я ее как не видела, так и не вижу. Иногда благодаря тому, что Филипп с ней что-то делает, я общаюсь. Но это не значит, что Распутина стала моей ближайшей подругой. Я во многом не воспринимаю творчество и Распутиной, и Филиппа. Любого певца могу так разложить по полкам, что мало не покажется. Я и себя так же раскладываю. Но если Филиппу интересно продюсирование такого рода, очень хорошо. Нельзя же только на себе зацикливаться. И потом, я первая двумя руками голосовала за этот дуэт: мне кажется, сочетание Киркоров и Распутина - это такой эклер с какао, такое крем-брюле на грани китча. Нравится вам или нет, но это яркое искусство'.
(О СЕРГЕЕ ЧЕЛОБАНОВЕ)
'Он занимается музыкальными аранжировками в студии. Челобанов уже вышел из того образа, который у него был, и сейчас ему сложнее быть на сцене. Хотя если показать по МТV его клип 'Поцелуй меня, девочка', который снял Федя Бондарчук, он будет покруче всего, что там сейчас показывают. Потрясающий клип! Он нигде не крутился, потому что там стрельба, криминал какой-то, а сейчас показать - интересный был бы эксперимент'.
(О ВЛАДИМИРЕ КУЗЬМИНЕ)
'Что касается Кузьмина, который ранними песнями на протяжении многих лет радовал и радует людей, то он просто заслужил право на существование своего творчества в дозированном количестве. Он делает это для собственного удовольствия'.
(О СВОИХ 'СЕРЬЕЗНЫХ' ПЕСНЯХ)
':Сейчас ни к чему выпускать такого рода песни. Во-первых, я их спою либо только для себя, либо для сцены. Ни на радио, ни на телевидении они все равно не пройдут. А в концертах у меня такие песни есть. И новые, и старые, глубокие и не очень. И я, и мой зритель понимаем, что настоящая я на сцене, где я лицом к лицу с публикой. Ты абсолютно правильно заметил: по радио дают то, что надо ИМ. Может быть, сейчас действительно нужна 'фоновая музыка'. Просто фон для еды или езды на автомобиле. Чтобы тебя ничего не отвлекало, чтобы, не дай бог, ты на красный свет не проехал. Легкомысленная музыка, не отвлекающая от занятий, с другой стороны, отвлекающая от серьезных мыслей и забот. На радио считают эту задачу благородной, поскольку у людей и без этого много переживаний. Но мне кажется, что в нашей российской натуре так заложено: ничего не сдвинется с места, если не будет глубоких душевных переживаний'.
('АиФ', ?47, 2003).