(ОБ АЛЛЕ ПУГАЧЕВОЙ)
'Алла пробила выход пластинки 'Аквариума' на 'Мелодии'. Они с Вознесенским пришли и через пять минут просто сломали шею худсовету, за что я кланяюсь ей в ноги. И потом один раз она меня пьяного сажала на поезд. Не помню деталей, но проводники рассказывали мне, что она просто втолкнула меня в поезд: 'Это Гребенщиков. Я - Пугачева. Он едет до Ленинграда. Все!' Без билета, безо всего! Это фигура!'
(О ГРУППЕ NIRVANA)
'Я значительно позже других въехал в Кобейна и до сих пор въезжаю. Через три года после выхода 'Nevermind' мы включали его на полную громкость для настройки акустической системы перед концертами. Когда сидишь в зале и громко слушаешь Nirvana, вставляет по полной. У него музыка куда сложнее, чем принято считать. Кобейн такой выдумщик был! Он как Мамонов или как я в 76 году. Для меня он - великий изобретатель'.
(О ФИЛЬМЕ 'ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ')
'Властелин колец' полностью удовлетворил моему вкусу, я восхищаюсь Питером Джексоном. Жалко, что мало, фильмы могли быть еще длиннее, я бы с удовольствием посмотрел, как выглядит Том Бомбадил. Конечно, это не замена книге, но для меня все равно это наслаждение. Я заметил, что после фильма 'Властелин колец' смотреть что-либо другое невозможно'.
(О СОБЫТИЯХ 'НОРД-ОСТА')
'Норд-Ост' на меня лично очень сильно повлиял. У меня произошел некий разрыв с тем, что происходит в этой стране. Мирный, безболезненный, но разрыв. Государство так не может поступать со своими гражданами, это исключено. Мы принадлежим к тем странам, в которых правительство может себе позволить убить своих граждан и даже по этому поводу ничего не сказать. Все равно что Украина, которая сбивает самолет с евреями и говорит: 'Ну и что? Что же теперь, плакать?'
(О 'ГОЛУБЫХ ОГОНЬКАХ' НА ТЕЛЕВИДЕНИИ)
'Мы один раз участвовали в 'Огоньке' с песней 'Город золотой'. Не жалею об этом. Поймите, есть я, я пишу песни, я их пою, у меня есть своя эстетика. И есть Гребенщиков, целиком порожденный общественным сознанием, причем эти две фигуры не слишком пересекаются. Более того, я считаю своим долгом мифической фигуре Гребенщикова все время вкалывать иголки в задницу, то с одной стороны, то с другой'.
(О ВИЗИТЕ В ДОМ К ДЖОРДЖУ ХАРРИСОНУ)
'Помню, как попал к нему в гости, в его дом. Они там сидели наверху, в студии, траву курили - Дэйв Стюарт и прочие. Они очень боялись позвать меня, потому что не знали, как русский будет реагировать. Потом, когда я это понял, было очень смешно и очень печально. Мы с Рэем Купером немножко выпили, они покурили, в итоге все сошлись в хорошей форме и долго и оживленно беседовали, очень в итоге понравились друг другу. Харрисон первым вышел за пределы популярной музыки Запада и сделал шаг на Восток. Он, может быть, иногда не очень нравился мне как человек. Но как перед учителем я простираюсь перед ним на земле в полный рост. Он дал мне меня самого'.
('Коммерсантъ-власть', ?46, 2003).