(О ЮНОСТИ И ВЫБОРЕ ПРОФЕССИИ)
'Я выросла в актерской семье. Наша семья жила недалеко от Театра имени Пушкина, поэтому то, что я стану актрисой, для меня было делом практически решенным. Но мама, сама актриса, была резко против моего выбора, говорила: 'Наташа, ради бога, только не в актрисы'. А потом, когда увидела картину 'Половодье', она подошла ко мне и сказала: 'Доченька, молодец'. Это стало ее признанием. <...> Я никогда не была ни высокой, ни стройной. Всегда была девочкой в теле с пышными формами. Никогда не забуду, как говорила моя мама: 'Очень хочется Джульетту сыграть? Но знаешь, дорогая моя, не найдется такого Ромео, который встанет под тот балкон, на который выйдет такая Джульетта'. <...> Но потом мама признала, что я сделала очень сложный, очень тернистый, очень неблагодарный, но самый лучший выбор в своей жизни. Актриса для женщины - идеальная профессия. Мы много видим, встречаем массу интересных людей, наша жизнь разнообразна. Она сложна, но в этом-то, наверное, и ее прелесть'.
(О СЪЕМКАХ В ФИЛЬМАХ ГАЙДАЯ)
'Все трюки делала только сама. Леонид Иович говорил: 'Наташа, дублершу мы для тебя все равно не найдем. Так что не будем изобретать колесо - делай все сама'. <...> Конечно, не могло обойтись без курьезных ситуаций. В 'Двенадцати стульях' самой сложной сценой для меня стала погоня за Бендером по лестницам редакции 'Станка'. В первый же день съемок я едва не покалечилась. Выскочила из тени на свет и оступилась. Гомиашвили меня буквально спас, схватив за руку. Никогда не забуду, как две недели я носилась по этим шатким ступенькам. Когда на пятый день съемок я пришла домой и разделась, мне стало страшно - вся была в синяках, как лошадь в яблоках. Леонид Иович каждый раз спрашивал: 'Наташа, живы?' Отвечаю: 'Все прекрасно'. А на съемках 'Ивана Васильевича' я, всегда страдавшая боязнью высоты, согласилась перелезть с балкона на балкон аж на пятом этаже. Мне тогда кто-то сказал, что главное - не смотреть вниз. Конечно, я не удержалась, посмотрела - обморок подкатил мгновенно. Каким-то чудом меня поймали на перилах и втащили обратно на балкон'.
(ОБ 'АКТЕРСКОЙ ШКОЛЕ НАТАЛЬИ КРАЧКОВСКОЙ)
'Школы Натальи Крачковской больше не существует - теперь у нее другое название. Могу только сказать, что школа создавалась исключительно с благой целью - обучать детей. Классы были по пять-шесть человек, с ребятами занимались педагоги - все с высшим образованием и правом преподавания. Это была единственная среди подобных школ, которая имела лицензию. И вы не представляете, с каким упоением занимались дети. И самое главное: ведь многие хотят быть актерами. Приходили 16-18-летние мальчики и девочки. Я их сразу предупреждала, что профессия наша очень зависимая и сложная. Давайте, говорю, посмотрим - вы занимаетесь, а потом на экзамене я вам честно скажу: есть данные - будем работать, нет - значит, нет. И реверансов никому не делала. А чаще всего говорила: 'Нет, девочка, у тебя нет данных. Не морочь себе и нам голову, не трать деньги'. Она же смотрит на меня, верит, ловит каждое слово. И разрушать ее судьбу - зачем мне это нужно. <...> Единственное, могу сказать, что от этого прессинга журналистского, простите, я устала. И считаю, что с их стороны это просто неприлично. Ведь даже в самой школе было написано: Наталья Крачковская - художественный руководитель. Я не директор, к коммерции никакого отношения не имела. А пишут, что, дескать, она зарабатывает на детях миллионы. Как им только совесть позволила такое сочинять?! Видишь ли, им захотелось каких-то жареных фактов. Но если вы немолодую женщину, вдову начинаете оскорблять на всю страну... А кто за меня заступится? Кому это надо?'
('МК', 26.11.2003).