(О КНИГАХ В ЖИЗНИ СЫНА БОРИ)
'Прочитали 'Кондуит и Швамбрания' Кассиля. После чего я стала ему подбрасывать письма от швамбранов. Он писал ответы, клал их в галоши, подвешивал. Ему это нравилось. Однажды я нашла конверт, на котором его рукой было написано: 'Москва, Кремль. Хрущеву'. Я испугалась, открыла. А в письме следующее: 'Дорогой Никита Сергеевич, я все про вас знаю. Давайте переписываться'. И все это в 5 лет. <:> У нас была полная подписка Жюля Верна. И Боря еще перед школой начал его запоем читать. Капитан Немо, естественно, стал главным героем. Когда Боря пошел в первый класс, я попросила мужа, чтобы он прислал ему из далекого порта радиограмму от капитана Немо. Получив ее, Боря побледнел, покраснел. А когда пришел из школы, сказал про своих новых друзей-первоклассников: 'Мама, там же никто не знает, кто такой капитан Немо'. Ему трудно было разговаривать со сверстниками. Я объяснила ему, что он просто очень развитый. На что получила ответ 8-летнего мальчишки: 'А нельзя ли как-то затормозить мое развитие?'
(О ПОЭЗИИ В ЖИЗНИ СЫНА БОРИ)
'В 6-7-м классе он начал писать стихи, занимался в литературном кружке. Я всегда очень критически относилась к любым его работам. И до сих пор так отношусь. И концерты, и песни Бори я воспринимаю очень критически. В седьмом классе он поставил меня, критика, на место. Принес стихи, прочитал несколько строк и спросил: 'Как тебе?'. Я говорю: 'Мелко, Боренька, так вообще не говорят'. А он мне: 'Ну так знай: это были строки Ахматовой, Цветаевой и Пастернака'.
(О КОНЦЕРТАХ 'АКВАРИУМА')
'Боря с ребятами в 1972 году организовал 'Аквариум'. Тогда же студенты университета сняли ДК в Петергофе. На концерте он пел, падал на колени, протягивал руки. После я пришла к нему и говорю: 'Да, Боренька, один такой концерт - это оправдание всей жизни'. И потом не пропускала ни одного питерского концерта 'Аквариума'.
('Смена', 26.11.2003).