АНДРЕЙ МАКАРЕВИЧ
':Я все-таки получил очень хорошее образование - во-первых, от своего отца, который был блестящий график, а во-вторых, в архитектурном институте, где у нас были чудесные педагоги, прекрасно преподававшие композицию, рисунок, живопись и вообще все классические дисциплины. Так что я аттестованный художник. А эта выставка - вообще очень серьезная штука, потому что у меня не было персональной выставки уже примерно четыре года, а в Манеже, главном зале страны, не было никогда. "50 женщин" - название, по-моему, смешное и достаточно условное: 50 - потому что 50 лет, женщин - потому что там в основном женские портреты (хотя и не только они), а вообще работ там около ста. <:> Мне интересно и рисовать, и писать песни, и я не могу сказать, что больше. Если бы мог - отказался бы от того, что интересно меньше. Графика - это фиксация сиюминутного состояния в чистом виде. Когда делаешь песню, все равно работаешь головой, поскольку имеешь дело со словом. А когда проводишь линию, голова отключается. Я становлюсь животным, сосредоточиваюсь только на ощущениях. И не знаю, что это будет, в какой технике: просто работаю антенной, которая улавливает из пространства сигналы и направляет на бумагу. Очень интимный процесс. Но о музыке я тоже не забываю. Не волнуйтесь'.
(О ПЕССИМИЗМЕ И УСТАЛОСТИ)
':Оттого что ты кое-что знаешь о жизни, ты не становишься пессимистом. Просто это помогает адекватно ориентироваться в происходящем. Ну что мне теперь, повеситься? Ну люди вот такие. К сожалению. Хотя некоторые из них - иногда - способны на прекрасные поступки. И это очень дорогого стоит. <:> Я сейчас просто устал, не от жизни, а вообще. А от чего еще можно устать? От смерти? Я много работаю, действительно устаю. Каким мне еще быть? Мы едем в машине, с одной встречи на другую, времени немного, за окном (с отвращением выглядывает за окно) препоганейшая погода, грязь, туман этот чертов... Вот если бы вместо того чтобы рассуждать в магнитофончик на общие темы, мы бы сели и налили бы грамм по сто пятьдесят под хорошую селедочку, я бы уж, наверное, выглядел повеселее. Просто есть вещи, которые я люблю, а есть - которые нет. Я не люблю давать интервью. И никогда этого не скрывал'.
(О БОЛЬШОЙ И ОЧЕНЬ РАЗНОСТОРОННЕЙ НАГРУЗКЕ)
'Очевидно, я не в силах отказаться. Мне становится настолько интересно, так хочется увидеть все свои задумки воплощенными, что я бы очень себя потом корил, если бы отказался хоть от одной из них. Это не суета, не мельтешение, напротив - из этого ведь жизнь и состоит! А чтобы я делал вместо? На диване лежал? Ловил рыбу удочкой? Ну я люблю ловить рыбу удочкой и два раза в год нахожу для этого занятия время. Тем оно для меня ценнее'.
(О РЫБАЛКЕ И ВЫХОДНЫХ ДНЯХ)
'Я совершенно точно знаю, что в первые две недели июня надо обязательно ехать охотиться на сома. Потому что именно в это время сом подходит к берегу (Андрей Вадимович очень похоже изображает сома), и тут-то его и надо - брать! А для этого - заранее выделить хотя бы пару дней. Я вообще иногда завидую людям, которые работают на обычной работе: они всегда могут рассчитывать на то, что суббота и воскресенье - выходной. У меня в этом смысле никаких выходных нет, и очень обидно, когда вдруг выясняется, что завтра - совершенно пустой день. Что-то вдруг отменилось, высвободилось время, но с толком его провести уже не получится'
(О ХОРОШИХ ЧУЖИХ ПЕСНЯХ)
'У меня была целая пластинка "Песни, которые я люблю", правда, довольно давно. Там разброс - от Галича до Вертинского. В компании, с друзьями, когда все выпили и хочется взяться за гитару, я ведь пою не свои песни. А в сторону, это к вопросу о новых, меня не тянет. Я ведь не Том Джонс, не обладаю какими-то сверхъестественными исполнительскими данными. Если и пою что-то чужое, то лишь потому, что это "что-то" очень мне близко, почти мое. Вот сейчас записал почти целый альбом песен Марка Фрейдкина и получил от этого огромный кайф'.
(ОБ ИСПОЛНЕНИИ СВОИХ ПЕСЕН ДРУГИМИ ЛЮДЬМИ)
'Да я не считаю, что песня - это мандат, который надо кому-то доверять. С того момента как она выпущена и записана на пластинку, каждый имеет право ее спеть. Если он сделает это плохо, мне будет за него неловко. Но не за себя. А если он сделает это хорошо, я только порадуюсь'.
('Известия', 14.12.2003).