(О ПЕРВЫХ МИНУТАХ УЧАСТИЯ В "ПОСЛЕДНЕМ ГЕРОЕ")
'Это был шок. Нас подвезли к острову (до него оставалось еще метров триста) и сказали: 'Джампинг!' - мол, прыгайте. А у нас с собой рюкзаки и огромный ящик (в нем были мачете, спальные мешки, лупа, сетка для ловли рыбы). Я говорю: 'Девочки, он шутит'. А индеец непреклонно: 'Джампинг!' Я поначалу: 'Да не будем мы прыгать. Подвезите нас поближе!' А он ни в какую. Пришлось добираться вплавь. Часа полтора плыли. А вам по телевизору показали, что мы нырнули - и уже на берегу'.
(ОБ ОБЩЕНИИ НА ОСТРОВЕ)
'Поскольку до острова я была знакома с актрисой Катей Семеновой, то больше всего я общалась с ней: Что еще хочу сказать: мы часто не знаем людей. Когда перед отъездом в Панаму Константин Эрнст спросил меня: 'Как вам Макс Покровский?' - я выпалила: 'Да он невменяемый'. Я ездила с ним на гастроли. Ребята были пьяные в автобусе, довели до слез. И что же? На острове я просто влюбилась в Макса. Он оказался умным, порядочным, честным, человечным. Он настоящий. Еще мне понравился Кирилл (Децл). Дойти до финала он мог бы, ему просто чуть не хватило терпения'.
(ОБ ИНТРИГАХ)
'Я ни о ком из участников не могу сказать ничего плохого. Единственное, кто мне не нравился, - это Влад Сташевский. Потому что он ничего не делал. Только отдыхал и кушал то, что нашли соплеменники. Еще раздражали неприкрытые заговоры. После объединения племени Саша Матвеев и Яна Волкова постоянно плели интриги: завтра мы выбросим этого, а послезавтра этого. Меня разрывало от возмущения. Поэтому в последние дни мы с Яной практически не общались. Теперь мне понятно: побеждает не всегда самый сильнейший и честнейший. Правильно сказал Влад Сташевский за кадром: 'Это не игра 'Остаться в живых', это игра 'Остаться человеком'. Нужно быть самим собой, я с ним согласна'.
(О СВОИХ 'СТРАННОСТЯХ' ВО ВРЕМЯ ИГРЫ)
'У меня были настоящие приступы чистоты. Как я сейчас понимаю, это было моей разрядкой. Если меня что-то злило, то я стирала с удвоенной силой. А стирать-то было нечем. Разве что песком. Вот я каждый день и стирала. Причем и свои вещи, и вещи соплеменников. А перед отъездом в Москву мы торжественно сожгли всю свою одежду. Она была безнадежно испорчена. На память я оставила юбку'.
(ОБ АДАПТАЦИИ ПОСЛЕ ИГРЫ)
'Один знакомый, увидев меня в Москве, сказал, что у меня такие глаза, как будто я прошла войну. Да, игра ломает. Первое время я не могла пользоваться духами (а у меня ведь настоящая коллекция - более 50 запахов). После прилета в Москву я должна была участвовать в записи. Психологи из "Последнего героя" говорили мне, что с выходом на сцену лучше повременить. Но я подумала: надо - так надо. Приехала на площадку. Вышла на сцену. Дали фонограмму. Мы начали открывать в микрофон рот. У меня шок - это же неправильно. Представляете, я забыла все движения, хотя это отработано до автоматизма. Я забыла слова (кстати, у многих участников игры тоже возникли проблемы с памятью)'.
('ТВ-Парк', ?2, 2004).