(О ШУМИХЕ ВОКРУГ НОВОЙ ПЛАСТИНКИ)
'Когда мы записали альбом (где-то в конце прошлого лета) - все стало как-то быстро меняться: сначала из группы ушел барабанщик, потом поменяли басиста... Альбом хотели выпустить еще осенью, но запаров было полно - сначала чисто технических. Сводили, допустим, песни - ломался звукорежиссерский пульт в студии (впервые за много лет). Реальные же неприятности начались с того момента, как я решила уволить нашего менеджера Иннокентия Минеева. В определенный момент человек зарвался, начал заниматься параллельно другим артистом (Вячеславом Бутусовым), а нам хамил, орал все время. Склочничал - музыкантов против меня упорно настраивал: выезжали, допустим, на гастроли - со мной никто из группы сутками не разговаривал. В общем, сплошное интриганство. И когда я наконец решила с ним разойтись - он начал жестко гадить. Альбом, в принципе, из-за него и не вышел вовремя: все материалы были у него, и он их просто не принес в рекорд-компанию Real Records. Потом закрыл наш сайт, повесил на заглавной странице ухмылочку. Двум оставшимся со мной, не ушедшим из группы музыкантам, - Азату и Дроффу - пригрозил: я буду мстительный и злой, перекрою вам все краны, у вас вообще концертов больше не будет. Увез с нашей базы, своровал, получается, инструменты, которые мы еще пару лет назад из Свердловска привозили. Отменил все концерты, что были забиты на полтора месяца вперед, аж до середины апреля. А потом началась утрамбовка меня. Я живу за городом, в деревне, довольно далеко - 50 километров от Москвы. И приезжают ко мне в лес два человека, заламываются в дом, начинают махать какими-то корочками: некий отдел по борьбе с коррупцией. И несут следующее: проект 'Кеша (менеджер группы) и Чичерина' должен существовать. Потому что какие-то люди вложили, мол, в это какие-то деньги. Но мы выяснили, что все деньги, вложенные в группу инвесторами, мы уже давным-давно отбили. Летали, рубили 'капусту' для менеджера. Он мог запросто за три дня послать нас с юга на Крайний Север и обратно играть концерты. Еле живыми уже на сцену выползали ради этой 'капусты'. Хотя нам до финансов-то никогда особо дела и не было - пели себе и пели'.
(О СОТРУДНИЧЕСТВЕ С ПРОДЮСЕРАМИ)
'Ну, когда мы вообще приехали только из Свердловска (2000 год) - такие деревенские дураки были, доверяли... Мне кажется, со всеми музыкантами рано или поздно такие истории происходят. Ну, вот на нашем примере: приезжает молодая группа из провинции, с горящими глазами. Появляются продюсеры, прилипают - зато появляется и сцена, возможность ездить, играть концерты, а что еще музыканту надо-то! Дорвались вот наконец-то: нас будут слушать, зарядились гастроли. Сначала офигенная эйфория ото всего, все по кайфу. Ничего не замечаешь. Никаких телодвижений за спиной, махинаций... Потом - начинается утрамбовка. ...После того как эти двое приехали, я увезла подальше из Москвы свою дочку и вообще в какой-то момент была готова подписать уже любые бумаги, что мне подсунут'.
(ОБ УХОДЕ ИЗ ГРУППЫ АЛЕКСАНДРА БУРОГО)
'Бурый ушел из-за моих личных отношений с ним: когда расстаешься с человеком, очень сложно продолжать играть с ним в одной группе. Он отыграл с нами последний концерт на Новый год и вернулся в Свердловск - 'глюки' его сразу же к себе позвали. С Бурым мы уже давно ведь были просто коллеги по работе, я встретила другого человека, и все существовало параллельно. Но в какой-то момент возникает необходимость определиться по жизни: кто куда дальше. С чужим человеком идти по жизни - все равно, что с мешком песка за плечами. Нельзя сказать, что Бурый так уж сильно влиял на звук: это все-таки коллективное творчество. Он просто крутил ручки пультов, а этим может заниматься любой из нас'.
(О ПОСЛЕДНЕМ АЛЬБОМЕ И НОВЫХ МУЗЫКАНТАХ)
'Все переломало нас, очень тяжело далось. Начиная от технических моментов и заканчивая людскими страстями. Зато теперь вот приятно даже просто приходить на репетиции. Мы взяли новых музыкантов, и мне очень нравится, что они не из этой нашей рок-тусы, они вообще металлисты. Очень кайфовые и совершенно другие. У них нет вот этих вот всех подоплек: в рок-тусе все меж собой приятели, знакомые, товарищи, всем неудобно друг перед другом. Все знают, что все воруют, но как бы спокойно к этому относятся. На самом деле все просто отлично, и я довольна, что все так повернулось. Круто, резко, кроваво - но так и должно, видимо, было случиться'.
(КТО БУДЕТ НОВЫМ МЕНЕДЖЕРОМ)
'Никто. У меня сейчас такое состояние: я очень плохо отношусь к людям. Мне кажется, они все хотят меня обмануть. Ну да, комплекс появился за время всех этих траблов. Как-то мне стремно. Нужно, видимо, время, чтобы успокоиться и начать нормально смотреть на людей. Такое чувство, словно жил вот с родителями и вдруг узнал, что они сексуальные маньяки какие-то'.
('Московский комсомолец', 07.04.04)