'Мистерия звука'. Релиз диска состоялся в марте.
О Лепсе известно следующее: изрядный вокалист, испытывающий большие проблемы с репертуаром. Роскошный ритм-энд-блюзовый рык - это слишком много для нервических баллад в духе 'Радио Шансон' и слишком нелепо для попыток исполнять обычные поп-песни. С этой точки зрения, наследие Владимира Высоцкого - идеальный материал для голосового аппарата Григория Лепса. Есть где развернуться: таланта, экспрессии и народной любви песням Высоцкого не занимать. Казалось бы, бери и пользуйся, но вот какая загогулина: фигура Владимира Семеновича слишком масштабна, чтобы за его произведения мог браться кто угодно. Причем с попсовыми плясками в день рождения всенародного кумира все уже смирились (дескать, если кто-то готов платить деньги за этот зверинец, то почему бы и нет?), но вот любое поползновение стать с Высоцким на одну доску вызывает подозрение и неприятие. Поэтому Лепс, берясь за выигрышный репертуар, рисковал репутацией и обрекал себя на пристрастное разглядывание под микроскопом.
Он рисковал не зря. Лепсовская трактовка Высоцкого не бесспорна, но достойна уважения. Хотя к такому выводу приходишь не сразу. 'Нужна рецензия на альбом, где Лепс поет Высоцкого?' - спросила я редактора. Реакция последнего, думается, была типичной. 'Лепс - Высоцкого? Какой кошмар! - воскликнул редактор и после паузы добавил: - Нужна'. Первый трек диска подтверждает небеспочвенность редакторских опасений. 'Песню о друге' Григорий Лепс спел, во-первых, непохоже на Высоцкого (хотя мог бы - похоже), а во-вторых, с переизбытком каких-то кабацких интонаций, которые Владимир Семенович всегда интуитивно дозировал. Но потом нежданно распогодилось. 'Расстрел горного эха' Лепс исполнил очень уважительно по отношению к оригиналу, а в 'Лирической' ('Здесь лапы у елей дрожат на весу:') сумел вокально выделить акценты, которых у Высоцкого не было, но с которыми покойный бард, наверно, согласился бы. В результате получился нестандартный, но крайне любопытный гибрид Высоцкого с какими-нибудь Led Zeppelin. Автор умел выразить драматические переживания интонационно, Григорий Лепс в ударных местах включает сильный раскатистый вокал - и это, как ни странно, отторжения не вызывает. Аранжировки тоже не подкачали: они ближе к жирному тяжелому ритм-энд-блюзу, чем, прости господи, к блатняку (несмотря на логотип соответствующей радиостанции на диске). Короче говоря, у Лепса получился удачный альбом, в котором он, взяв великий песенный материал и переосмыслив его, оказался достоин этого материала. Хотя просто спародировать Владимира Высоцкого ему было бы легче.
Рита Скитер, InterMedia