(ЧТО ДЕЛАЕТ, КОГДА ЕМУ ПЛОХО)
'Первое, что я делаю, когда мне плохо, демонстрирую жене и дочке: вот, посмотрите, какой я весь из себя страдающий! Это выглядит очень красиво, с некоторой долей артистизма, конечно же. Ведь когда человек страдает, ему хочется, чтобы его пожалели, посочувствовали, и он всем своим видом старается обратить на себя внимание. Я в этом смысле не исключение, и в момент собственных страданий обязательно даю своим близким класс актерского мастерства'.
(О СЪЕМКАХ В ФИЛЬМЕ 'ШИРЛИ-МЫРЛИ')
'Да, знаю, она стала 'знаковой в моей карьере'. Так, кажется, говорите вы, журналисты? Но был момент, когда я был недоволен тем, как идут съемки. Однажды утром я проснулся и заявил Кате: 'Я откажусь от работы в этом кино!' После чего впал в пафосный монолог, изображал из себя всеми обиженного и оскорбленного артиста, непонятого режиссером. До сих пор за себя стыдно. Катя отрезвила меня одним махом. 'Послушай! - прервала она мое нытье. - Ты ведь тоже небезгрешен! И тоже совершаешь ошибки'. После этого мне даже как-то неловко за себя стало. Я собрался, приехал на съемки и постарался найти общий язык с режиссером. В итоге, как вы знаете, все закончилось прекрасно'.
(О СОСЕДЯХ)
'О, соседи - это вообще отдельная тема! Хотя мне повезло, мы живем в сталинском доме на Маяковке, так что от соседских чихов я изолирован. Но вот звук сверлящей дрели заглушить невозможно! Помню период, когда в стране начался повальный ремонт. Даже не ремонт, а скорее реконструкция домов. Люди сносили стены, долбили потолки. Это был ужас!'
(ПОЧЕМУ БРОСИЛ ПИТЬ)
'Просто выбрал трезвый образ жизни. Не скажу, что я был алкоголиком, но выпивал изрядно и почти каждый день. Я очень люблю выпивающих людей, люблю общие застолья, и все мои друзья - выпивохи, и они прекрасны в этом состоянии. Они умеют пить, и им это только помогает расслабиться. А я был не прекрасен, скажем так. В моем случае алкоголь поражал ту часть мозга, которая отвечает за приличия в поведении'.
('Мегаполис-Экспресс' N 21 (711)'2004)