"ТУПИК": ВЫХОД ЕСТЬ, ЕГО НЕ МОЖЕТ НЕ БЫТЬ
Семья осатаневших от скуки обывателей втискивается в автомобиль, чтобы нанести традиционный рождественский визит своей родственнице. В силу неуказанных авторами причин они почему-то выбирают непривычную им дорогу сквозь темный дремучий лес. И, сбившись с пути, на протяжении всей картины ищут выход к огням хоть какого-нибудь обитаемого населенного пункта. Под прикрытием ночного мрака по лесу бродит загадочная женщина в белом. Все дальнейшее повествование сводится к натуралистически показанному уничтожению ею всех персонажей по очереди. Почему это происходит, также не обозначено; изредка даются туманные ссылки на давние кровавые события, случившиеся в этих местах. Потеряв очередного пассажира, семья через какое-то время продолжает бесцельное движение по ставшему как бы закольцованным шоссе, но напрасно: из "четырех негритят" к финалу, как водится, в целости и сохранности не останется никого. Дочери главы семейства повезло чуть больше; ухитрившись выжить, она приходит в себя уже в госпитале. Здесь выясняется, что все происходившее было лишь кратким предсмертным видением, мгновенной коллективной галлюцинаторной вспышкой: еще в самом начале действия произошла банальная автокатастрофа, ночное столкновение двух машин. А уже после финальных титров врезкой короткого эпизода авторы пытаются заморочить зрителя тем, что не все в этой истории так однозначно.
Прежде всего лента поражает полным отсутствием мотивировок: сюжетных, психологических, этических. Чего не отнять у жанра "хоррор", так это момента волнения, драматического напряжения - спасется или не спасется жертва. Иначе обстоит дело в "Тупике": квартет дегенератов с явными признаками вырождения на лицах не вызывает ни малейшего душевного отклика. Диалоги также беспомощны, не несут в себе особого смысла и практически полностью состоят из нецензурщины; в какой-то момент становится неловко за переводчицу, вынужденную артикулировать оголтелый похабный бред. Временами кажется, что лента снята душевнобольными. Может возникнуть возражение, что заслуженно любимых ценителями макабра Фульчи, Соави, Тоуба Хупера, а если вспоминать менее знакомую нам французскую неомистическую традицию - Жана Роллена и Алена Робака, тоже едва ли назовешь психически полноценными людьми. И, тем не менее, в их фильмах есть и полет, и пафос, и страсть, чего начисто лишена эта странная франко-американская копродукция. Вспоминается прошлогодняя фестивальная премьера мрачного и торжественного военного триллера "Глядя смерти в лицо", воскрешающего в памяти тень Амброза Бирса и, к слову, трактующая схожую тему отчаяния перед лицом неведомого. Эта и подобные ей новинки позволяют надеяться на возрождение "еврохоррора" как самобытного и славного жанра. В данном же случае, увы, надежда переходит в недоумение. Что бы там ни говорили, выход пока есть из любого лабиринта, из любого тупика. Авторам же "Тупика" следует помнить о разнице между фильмом ужасов и ужасным кино.
Борис Белокуров, InterMedia