"УДАЛЕННЫЙ ДОСТУП": СТРАШНО ДАЛЕКО ОТ НАРОДА
Весь сюжет построен вокруг телефонного романа двух молодых людей - мальчика Сережи (Александр Плаксин) и девочки Жени (Дана Агишева), которым так и не удалось встретиться. Оба они хрупкие, ранимые натуры, оба, что называется, не от мира сего. Женя потеряла отца и переживает сложный, многоступенчатый 'конфликт поколений' с матерью. У Сережи мать и сестра трагически погибли, утонув в реке, и с тех пор он испытывает серьезные проблемы в общении. По ходу фильма Сережа много рассуждает о своих страхах и детских комплексах, а Женя выражает свои страхи неординарными поступками. Страх перед интимной близостью приводит девушку в службу секса по телефону, где она и знакомится с Сергеем, оказавшимся одним из ее клиентов.
'Удаленный доступ' - очередная попытка режиссера-документалиста попробовать себя в полнометражном кино. Надо заметить, что режиссеры-документалисты чем-то сродни авторам-исполнителям - и те, и другие, создавая свои 'шедевры', рассчитывают прежде всего на какую-то особенную публику, называемую на их жаргоне 'подготовленной'. А 'подготовленная' публика, по их мнению, должна находиться в стороне от массовой культуры, со всякими там 'Ночными дозорами' и группой 'Звери'. И те, и другие очень горды, что создают некий штучный продукт 'не для всех'. Но, как верно заметил кто-то из кинокритиков, кино не для всех, по сути, есть кино ни для кого, и 'Удаленный доступ' - классический образчик такого вот 'ничейного' кино. Светлана Проскурина поместила своих хрупких, нежных героев в своеобразное 'пространство зла', главными атрибутами которого являются телесериалы, порнофильмы, пакеты с едой из 'Макдональдса' и, конечно, мобильные телефоны, ставшие, по признанию режиссера, 'самым бесстыдным изобретением, которым люди наградили друг друга'. Складывается впечатление, что о зрителе г-жа Проскурина не думала вообще - главной ее заботой было выразить собственную мысль и дать свою трактовку зла, а поймут или нет, это уже не ее забота. Подобные фильмы легко представить в программе какого-нибудь неформатного маргинального кинофестиваля, но абсолютно невозможно - в широком прокате. Его малобюджетность и 'некоммерческость' буквально прут изо всех щелей, вызывая ассоциации с дипломными работами каких-нибудь вгиковских середнячков. Кроме бесконечных крупных планов, заунывных диалогов и мрачных индустриальных пейзажей, в фильме, по большому счету, нет ничего. Детективная линия, случайно возникшая по ходу сюжета, оказалась совершенно беспомощной, любовная линия, являющаяся в фильме основной, уползла в темные недра психоанализа. Единственное, что по-настоящему удалось режиссеру, - прорисовать характеры своих героев, что в отсутствии достойного экшна, согласитесь, сделать весьма непросто. Вот только кому они нужны, эти характеры, полностью оторванные от какой-либо реальной ситуации.
Не случайно на минувшем 61-м Венецианском кинофестивале фильм, по рассказам очевидцев, был освистан (правда, сама г-жа Проскурина утверждает, что такая реакция была вызвана полуторачасовой задержкой показа). В отличие от закомплексованного российского зрителя, готового признать, что ему не хватило мозгов, чтобы понять авторский замысел, западный априори уверен в своей правоте и разглядел за замороченным сюжетом полное пренебрежение к его чувствам и интересам. Будь 'Удаленный доступ' театральной постановкой, он неминуемо сорвал бы свою порцию восторгов от эстетствующей публики, жаждущей приобщиться к иному искусству, но кинематограф несет в себе другие задачи. Кино, в первую очередь, должно быть интересно зрителю, но создатели 'Удаленного доступа' не сочли нужным утруждать себя такими 'низшими' заботами. В свое время испанский писатель Артуро Перес-Реверте сказал, что пишет книги, которые ему самому было бы интересно читать. И пусть его романы попали в категорию 'массового чтива' - некоторым кинематографистам не мешало бы у него поучиться.
Евгения Чайкина, InterMedia