'Никитин'. Релиз диска состоялся в марте.
Когда поющих рок-девушек стало так много, что в них все начали путаться, в чью-то буйну голову пришла идея метить вышеозначенных барышень специальными ярлыками. Ярлыки были придуманы столь запоминающиеся, что имена девушек стали казаться необязательным приложением к ним. Так рок-певицы были поделены на 'Ту, что все время скандалит', 'Ту, которая выгнала подругу-лесбиянку', 'Ту, которая мечтает быть мужчиной', 'Ту, на которую с бандитами наезжал бывший продюсер', 'Ту, которая скучает по выгнавшей ее подруге-лесбиянке', 'Ту, которая приехала из провинции и связалась с лесбиянками и наркоманами' и т.д. Запутаться стало труднее, хотя обилие в этой системе координат лесбиянок тоже вносило некоторую сумятицу. О музыке же столь замечательных представительниц прекрасного пола обычно никто не вспоминал - считалось, что поют они суть одно и то же и отличаются только ярлычками.
Если нужно пометить певицу Мару, наготове сразу два ярлыка: 'Та, которая вроде бы не лесбиянка' или 'Та, которая на обложке второго альбома сфотографирована с голой грудью'. Но, согласитесь, звучит слабовато. Игра зашла в явный тупик и уже мало кого вдохновляет. Тем более что девицы наконец вспомнили, что перверсии перверсиями, но лет через двадцать вспомнят в любом случае не их противоречивое сексуальное самоопределение, а музыку. Если вообще вспомнят. Поэтому надо стараться запомниться, надо заниматься музыкой, а не тратить деньги на оплату услуг осатаневших пиарщиков, которые только что копрофагию с некрофилией еще не приплели к творческим достижениям девочек с гитарами.
Второй альбом Мары '220 V', наверное, уступает четвертому альбому Земфиры 'Вендетта' в многослойности, музыкальной изощренности и поэтичности, но и он содержит в себе несколько вкуснейших моментов, когда мелодичный или текстовый кусок оказывает прямое действие на мозг и всякие рецепторы слушательского организма. Мара бывает однообразной, ее сценические ужимки вызывают неловкий смех, ее обложечная грудь, увы, возбудит далеко не всякого - но в ее музыке попадаются такие места, которые позволят ей и в дальнейшем прекрасно обходиться без дурацких ярлыков. Ее и так отличат по редкой искренности, откровенности и провокативности. Любимый прием Мары-поэта - 'казнить нельзя помиловать', когда одна запятая или одна смена интонации меняет смысл с философского на порнографический. 'Пальцы твои внутри меня небо', 'и напряженный ствол меж ног дрожащий кольт' - по диску разбросаны эти жестокие шарады, заставляющие слушателя сначала вздрагивать, а потом тревожно понимать, что девочка так шутит - на грани. Область чувств еще по первому альбому представлялась наиболее исхоженной Марой, а теперь певица вовсе почти перестала корчить из себя абстрактно мятущуюся русрок-бабу и взахлеб отдается любимой теме. 'Невзаимная любовь' - красивая песня, спетая некрасивым, удивленным голосом: как это, невзаимная? 'Не увиделись больше' отличается приятным припевом, 'Че на чем' - блистательной скороговоркой 'не меняй на не меня меня, не меняй'. Подход Мары в чем-то уникальный: там, где 95% русских певиц устроили бы плач о том, что 'конь унес любимого', у Мары, чья музыка напрочь лишена просительных интонаций, выходят боевики про глупых непонятливых партнеров: 'И когда мы любили друг друга, забывала я, что ты такая сука'. Достойна внимания также песня 'Жены' про чужих жен - довольно странное произведение, в котором дикое напряжение куплетов прорывается в припеве в истошный крик. А в конце диска энергичная Мара вдруг предстает спокойной и лиричной - и это ей чертовски идет. Песня '220 V' - похожий на 'Романс' группы 'Сплин' жестокий романс, полная внутреннего клокотания эротическая хроника. А 'Где-то моя любовь' - красивый сдержанный вальс. Белый танец.
Алексей Мажаев, InterMedia