Показ фильма 'Переводчица' (The Interpreter, Великобритания-США-Франция, 2005, режиссер - Сидни Поллак, в ролях - Николь Кидман, Шон Пенн, Кэтрин Кинер, Еспер Кристенсен) в рамках программы 'Гала-премьеры' XXVII ММКФ прошел в кинотеатре 'Пушкинский' 19 июня.
Кидман, разговаривающая на непонятном языке. Кидман посреди африканских масок. Кидман с флейтой. Кидман с автоматом. Кидман в интерьерах ООН. Было бы немного кощунственно подозревать Сидни Поллака в неспособности снять хороший политический триллер; на его счету такая классика жанра, как 'Три дня кондора' - все-таки едва ли не лучший триллер 70-х. Тот же Поллак в 1985 году снимает 'Из Африки' с Мерил Стрип и Робертом Редфордом. В 'Переводчице' он скрестил тему Черного континента и жанр политического триллера; в результате подобной селекции получился довольно любопытный и причудливый гибрид.
Николь Кидман в 'Переводчице' лопочет не только по-английски и по-французски, но и на мифическом африканском наречии ку. Ее героиня Сильвия Блум работает переводчицей в ООН, потому что верит в светлые идеалы демократии и дипломатии. О том, что такая пылкая вера из ниоткуда не приходит, резонно догадывается федеральный агент Тобин Келлер (Шон Пенн), приставленный к ней после одного странного происшествия. Сильно после окончания рабочего дня в пустом зале заседаний Сильвия Блум услышала шепот на том самом наречии ку. Шепот этот обещал смерть президенту далекой африканской страны Матобо, устроившему на своей родине кровавую баню с уклоном в геноцид, а теперь на всех парах мчащемуся в ООН, чтобы произнести речь в свою защиту. По 'невероятному' совпадению Матобо - родина белокожей и светловолосой Сильвии. И Келлеру уже достаточно дернуть за одну ниточку, чтобы вылез целый клубок причинно-следственных и родственных связей. На середине закрученного аттракциона под названием 'политический триллер' повествование обрастает новыми смыслами. У хрупкой Сильвии в прошлом - не только автомат за пазухой, но и пара скелетов за душой. У Келлера нелепейшим образом погибла жена, сбежавшая от него, но, как и много раз до этого, раскаявшаяся на полпути. Окончательному раскаянию и воссоединению супругов помешало только то, что ее любовник был 'хорошим танцором, но плохим водителем'. Отсюда и до финальных титров начинается тернистый путь духовного просветления героев. Сильвия рассказывает Келлеру поучительные примеры из обычаев африканских племен, о том, как надо справляться с горем и не желать мести врагам. Но вскоре сама забывает свои проповеди и жаждет отмщения при помощи пистолета. Так и бредут они вдвоем, шатко-валко, к финалу, чтобы понять, наконец, что мстить кому бы то ни было - это плохо. А по дороге взрываются автобусы и гибнут храбрые сыны Африки, покусившиеся на власть и жизнь президента Матобо. Но все это кажется чем-то второстепенным на фоне личных перипетий Сильвии и Келлера.
Шон Пенн - едва ли не единственный из ныне живущих голливудских киномужчин, которому идут слезы и следы недавних тяжелых утрат в глазах. Если в кадре Шон Пенн, то где-то в углу кадра можно смело начинать искать бутылку виски и стакан. Кидман, как образцовый робот-трансформер, изящно превращается из запуганной жертвы в неустрашимого ангела мести и обратно. Прекрасные сами по себе, в паре они, тем не менее, дают осечку. Экранное пространство оказывается перегружено двойной порцией вымученных страданий. Местом действия основных сцен служит здание Генеральной Ассамблеи ООН - между прочим, самое что ни на есть настоящее. И это, пожалуй, самое примечательное, что есть в 'Переводчице'.
Катерина Нежельская, InterMedia