Европейская премьера философской кинопритчи "Улыбка Хасана" (Le sourire d`Hassan, Франция-Сирия, 2004, режиссер - Фредерик Гупиль, в ролях - Хифа Аль Хус, Карло Бранд, Хала Ямани) состоялась в рамках конкурсной программы ММКФ 21 июня в киноконцертном зале "Пушкинский".
Православный араб Хасан (Аль Хус) из затерянного в покрытых снегом горах Сирии небольшого монастыря спасает раненного русского террориста Юрия (Бранд). Монахи молятся о его выздоровлении, по-арабски читая "Отче наш". Зима прошла, наконец-то растаял снег. Юрий поправился и прогуливается по монастырю, с усмешкой Чарльза Бронсона поглядывая на местные благочестивые порядки. Кроме него, зимою в монастыре появилась потерявшая отца курдская девушка (Ямани), бегущая от ирако-американской войны. Хасан влюбляется в нее, общение с Юрием пробуждает в нем тягу к приключениям, и он даже пробует курить. Втроем они отправляются навстречу судьбе.
Картина изобилует экзотическими долгими пейзажами пустынных гор, диалоги редки, многозначительны и отвлеченны. В типичных фестивальных фильмах, претендующих на философскую глубину, этот прием традиционно прикрывает бедность сюжета и недостаток действия. Это вдвойне обидно, поскольку заявленная тема столкновения православного, хотя и неопытного, монаха, мусульманской девушки и убежденного сатаниста чрезвычайно интересна и оригинальна. Юрий - человек спокойно и глубоко верящий исключительно в насилие, а именно это и есть подлинный сатанизм, а вовсе не шоу в духе Мэрилина Мэнсона, Кроули и подобных им клоунов, место которым разве что в McDonalds. В фильме присутствует забавная и, скорее всего, случайная цитата из "Белого солнца пустыни": когда Юрий угоняет монастырский грузовичок, после долгой езды по горным тропинкам он вдруг видит скромно улыбающегося Хасана. "А ты что здесь делаешь?" - удивлен "солдат удачи", прошедший службу, видимо, в Иностранном легионе. Дальнейшее неторопливое развитие горной роуд-муви приведет к определенным сдвигам в мировоззрении героев, но все это происходит слишком медленно и невнятно, ради нескольких удачных сцен, из-за которых все же стоит смотреть картину. Многочисленные натяжки в изображении, например, монастырского быта показывают поверхностность ее авторов. Столь же поверхностны и их поиски смысла жизни, типичные для европейского кинематографа, безосновательно претендующего год за годом на внимание думающего зрителя.
Борис Гришин, InterMedia