Открытие фестиваля "Пять юбилеев Александра Журбина" прошло 14 октября в Светлановском зале ММДМ. В этот вечер звучала симфоническая музыка юбиляра, хотя в фойе за 10 минут до начала концерта слушателей встретили звуки "Meil Teil" от Rammstein. Наполовину заполненный концертный зал свидетельствовал о том, как мало популярна в нашей стране "серьезная" музыка Александра Журбина. Это отмечал неоднократно и ведущий концерта Святослав Бэлза, называя юбиляра "человеком театральным, эстрадным", "постоянным участником эстрадной тусовки" и предупреждая слушателей, что "для многих академическая музыка Журбина будет открытием". Кстати, один из пяти юбилеев — именно сорокалетие со времени написания Первой симфонии. "Александр Журбин сочинил Первую симфонию в двадцать лет, - комментирует Бэлза, - по счастью, мы сегодня будем слушать Третью". В этот вечер произведение звучало впервые в России — его премьерное исполнение прошло в Карнеги-холл. Сам композитор называет данный цикл самой "американской" из всех его симфоний. (Кстати, три из звучавших в концерте сочинения так или иначе связаны для Журбина с США.) Третья симфония - "Simfonia Romantica" - написана по заказу ансамбля "Абсолют" п/у Кристиана Ярви. Восприятию сложной для неподготовленного уха партитуры способствовал один из лучших столичных коллективов — Российский национальный оркестр, за дирижерским пультом которого стоял Александр Сладковский, в очередной раз продемонстрировав очень хороший баланс, оркестровый ансамбль, корректное, интеллигентное исполнение. Первые такты симфонии заставили насторожиться, а следующие за ними — испугаться истовых поклонников мюзиклов Александра Журбина. Септаккорды, уменьшенные созвучия, политональность, отсутствие устоя, разнообразие приемов и техник, аккомпанирующая роль струнных — это было далеко от привычного "ум-ца-ум-ца". Однако настроение музыки нашего современника по-прежнему осталось "светлым" — первая, "атмосферная", часть симфонии завершилась благостными переливами кластеров, ласковыми трелями флейты, хрустальными колокольчиками и кокетливыми деревянными ксилофончиками. Но мелодист Александр Журбин все же не держит слушателя в постоянном напряжении — хитовая мелодия появилась во второй, скерцозной части. Она долго подготавливалась звукоизобразительными эффектами почти "зримой" музыки, снующими вверх и вниз пассажами, глиссандирующими туда-обратно широкими скачками. Наконец, из всей этой подголосочной полифонии выкристаллизовалась очерченная тема, написанная в стремительном ритме (а в некоторых тактах и с мелодией) увертюры к "Вильгельму Теллю" Джоаккино Россини. Однако скоро все вернулось на круги своя - к секундовым вибрациям, а затем улетело легким глиссандо. Третья часть вернула слушателей к "выпиленным" кластерам, аккордовым покачиваниям и флейтовым напевам первой.
Несколько богаче в динамическом и драматургическом отношении, а также с точки зрения рельефных мелодий, звучал виолончельный концерт "Иерусалим", соло в котором исполнил Борис Андрианов. Так же, как и Третья симфония, он написан в Америке (за два года до нее) под впечатлением паломничества к "небесному граду". Как сказал Святослав Бэлза, "здесь есть и эскизные наброски, и мимолетные зарисовки, и тщательно проработанные музыкальные темы". "Еврейские интонации" в общеупотребительном смысле слова в концерте очень отдаленны, разве что в третьей его части, которая прозвучала темпераментнее и более цельно драматургически, словно удалось прорваться музыке, долго искавшей гомофонно-гармоническую дорогу в туманных зарослях подголосков. Исполнение солиста отличалось экспрессией, виолончелист рельефно очерчивал каждую фразу и добивался колористического богатства.
Та же великолепная игра красок сохранилась в исполнении второго выступавшего в этот вечер солиста — скрипача Михаила Симоняна, который блестяще справился с технически сложной партией в Концерте для скрипки с оркестром "Нью-Йорк". Это произведение на сегодняшний день является самым "новым" сочинением Александра Журбина в крупной форме. Кстати, у композитора есть виолончельный концерт "Иерусалим", скрипичный "Нью-Йорк", фортепианный "Санкт-Петербург", и в связи с этим со сцены от Святослава Бэлзы прозвучал вопрос: "Когда же будет концерт "Москва", и для какого инструмента он будет написан?" В драматургическом и динамическом отношении Концерт для скрипки также значительно выигрывает перед симфонией. Первая его часть выглядит вступлением к циклу, вторая — разработкой (Тема с вариациями) и третья — крупным заключением. Общим объединяющим началом цикла является волевая квартовая интонация, проходящая почти во всех партиях оркестра, однако по большей части, как у Вагнера, - в меди, что делает эту музыку еще более близкой творчеству немецкого романтика. Молодой солист настолько вдохновился сочинением, что местами, будучи свободным от виртуозных соло, даже грациозно пританцовывал. С Михаилом Симоняном же оркестр исполнил небольшую оркестровую пьесу "Скерцо", по окончании которой поклонники творчества Александра Журбина взорвались аплодисментами. Обещанный композитором "сюрприз" концерта заключался в том, что уже во время исполнения "Скерцо" он встал за пульт Российского национального оркестра. Под его же управлением вечер эффектно завершился Сюитой из музыки к кинофильму "Московская сага", которая была написана специально для открытия юбилейного фестиваля.