(О МУЗЫКАЛЬНЫХ ЖАНРАХ)
"Пишу что-либо камерное и в какой-то момент думаю: "Кому это нужно? У меня же есть возможность выразить себя в кино. Кино - это актуально, это свежо..." Тому есть масса подтверждений. Вовне. Можно услышать замечательную музыку в голливудском или европейском фильме, она тут же записывается на компакт-диски, то есть люди реально "употребляют" это искусство, оно для них важно. Но столкнувшись непосредственно с кинобизнесом, понимаешь, что, напротив, нужно отойти в сторону чистого искусства, потому что давят какие-то коммерческие проблемы, производственная необходимость, что ли. И тогда кажется, что в симфоническом или камерном жанре обретаешь больше свободы. На самом деле и то, и другое - иллюзии. Так и балансирую..."
(О ПЕТЕРБУРГЕ)
"Могу сказать, что этот город диктует особую манеру поведения. По собственному опыту знаю, что город необычайно депрессивный, а депрессия - это такое состояние души, которое часто кажется привлекательным для человека, ее испытывающего. Видимо, я тоже отношусь к таким людям, потому что мне нравится время от времени культивировать в себе депрессию, этому способствуют и город, и климат, и пейзаж. Но я не упиваюсь депрессией в превосходной степени. Если бы это было мне свойственно, то, наверное, я бы не сидел сейчас рядом с вами и не давал бы интервью".
(О ТВОРЧЕСТВЕ ФИЛИПА ГЛАССА)
"Его музыка узнаваема сразу, это такая многокилометровая, довольно однородная колбаса. И если эту колбасу нарезать, то получатся сочинения Филипа Гласса, и неважно, как они называются. Это всегда некий бренд со своими определенными, устойчивыми признаками".
(О ШУМИХЕ ВОКРУГ ПРЕМЬЕРЫ "ДЕТЕЙ РОЗЕНТАЛЯ")
"Это, конечно, ужасно, но я, к счастью, был не один. В первую очередь было искренне жаль Володю Сорокина, против которого непосредственно все было направлено. Он - нежнейший человек и тоже не склонен к публичности, и вдруг такое неожиданное общественное внимание к нему. Когда в театре сообщили, что начинаются пикеты, я почувствовал раздосадованность, но, с другой стороны, появился какой-то кураж, гордость, что ли, за то, что на людей, которые делают спектакль, обращено внимание. Возникла атмосфера сплоченности, и появился такой опьяняющий дух, какой, вероятно, существовал на баррикадах. В этом было много адреналина. Стало возможным не говорить в интервью все время о себе, а сменив тему, оценивать события и не стесняться в выражениях. Это было, не скрою, приятно. Иногда, знаете, хочется выпустить пар, а имидж благонравного петербуржца не позволяет этого сделать".
(О ПРОТИВНИКАХ ПРЕМЬЕРЫ)
"Действительно испытывал к ним жалость, как к убогим людям. Их мотивы были слишком прозрачны, они действовали очень бесхитростно".
(О ВОЗМОЖНЫХ ПРИЧИНАХ НЕ ПИСАТЬ МУЗЫКУ)
"Есть много параметров. Это не кокетство, но мне действительно часто приходится отказываться от заказов. Одна из причин отказа - сроки, когда обращаются слишком поздно: вынь да положь. Как в анекдоте: "Договорился о месте на Ваганьковском кладбище, но ложиться надо сегодня". Другая причина - отсутствие внутренней симпатии к человеку. В кино часто отказываюсь, когда понимаю, что в данном случае не нужен композитор высокой квалификации, вполне можно обойтись другими средствами. И, естественно, отказываюсь тогда, когда сумма гонорара кажется мне неоправданно высокой или неоправданно низкой".
(О МУЗЫКАЛЬНЫХ КРИТИКАХ)
"Журналисты становятся все более ленивыми и нелюбопытными. Обычно они списывают, как двоечники, - из авторского комментария, из пресс-релиза, друг у друга. Мне кажется, что музыкальный журналист должен сам раскидывать мозгами и доверять своим впечатлениям. А если списывает, то, значит, сам предмет ему настолько безразличен, что можно его, автора, только пожалеть. Поэтому я решил некоторое время вообще воздерживаться от комментариев по поводу своей музыки. Думаю, что сочинение, которое мне предстоит написать в ближайшее время, не снабжу даже названием".
(О ТВОРЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ)
"Перед работой должен расчистить площадку, то есть отсечь все свои социальные обязанности: повидаться с теми, с кем нужно, оплатить все счета - за телефон и электроэнергию в том числе. В рабочие дни не выхожу из дома, может быть, только в ближайший магазин. Работаю не утром или вечером, а в течение всего дня. Могу подремать после обеда, разложить пасьянс в компьютере, но в это время все равно идет работа. Нужно уметь ждать, потому что есть какие-то вещи, которые появляются только в положенный срок. Можно, конечно, как ребенок, раскрыть у бутона лепестки, чтобы он быстрее стал красивым. Но, скорее всего, цветок сломаешь. Поэтому сижу, занимаюсь пасьянсами, и со стороны кажется, словно я ничего не делаю, но где-то "там" происходит работа. Я об этом знаю и стараюсь ее не спугнуть. Могу провести у рояля не очень много времени в течение дня, но это будет все-таки рабочий день".
(О ПЛАНАХ НАПИСАТЬ МУЗЫКУ К СЕРИАЛУ)
"Хочу попробовать. Я бы, например, хотел оказаться автором музыки к сериалу "Гордость и предубеждение". Это в высшей степени качественная работа. Музыка к сериалам находится на ужасающе низком уровне, и в данном случае у меня есть некий кураж - попытаться поднять планку. К тому же хотелось бы написать музыку, которая исполнялась бы на акустических инструментах. Думаю, что одно это обстоятельство должно произвести революцию, потому что мы уже дожили до того, что невозможно даже представить, что с экрана могут доноситься иные звуки, нежели те, что извлечены с помощью компьютера".
("Культура", 20-26 октября 2005)