Концерт Фила Коллинза в рамках прощального мирового тура музыканта "First Final Farewell Tour" прошел в СК "Олимпийский" 20 октября. Километровые очереди, выстроившиеся у всех подъездов "Олимпийского", поражали воображение простых смертных, случайно оказавшихся поблизости. Среди непростых смертных, решивших посетить выступление Коллинза, были замечены Александр Гафин, Сергей Иванов, Андрей Макаревич, Евгений Маргулис, Николай Расторгуев, Юрий Шатунов и др. Невзирая на то, что потребовалось явно больше часа, дабы впустить в зал всех желающих, концерт начался с незначительным для подобных событий опозданием — примерно минут на сорок позже заявленных 19.00. Создавалось впечатление, что публика даже не успела соскучиться: внезапно померк свет, и на сцену, вспыхнувшую синими огоньками, вышел одетый во все серое (френч, рубашку и брюки) Фил Коллинз. В зале раздались вежливые приветственные хлопки, которые, впрочем, довольно переросли во вполне искренние аплодисменты - после того, как Коллинз исполнил зажигательное барабанное соло. Аплодисменты удвоились после следующей композиции, тоже инструментальной, в которой "барабанщику, умеющему петь" помогали его коллеги из сопровождающего состава Честер Томпсон и Луис Конте, и произнесенной Коллинзом фразы "Привет, Москоу!"
Первым собственно вокальным номером стала песня "Something Happened On The Way To Heaven" с пластинки "…But Seriously": столь точный выбор хита заметно порадовал публику. Далее последовали "Against All Odds" и "A Man With A Horn": здесь внимания слушателей не мог не привлечь саксофонист Джеральд Олбрайт, солировавший в перерывах между куплетами. После третьей композиции виновник торжества вознамерился пообщаться с публикой, сделав это с недюжинным чувством юмора. Демонстративно помахивая листом бумаги, на котором явно были написаны ключевые при общении с залом русские слова и выражения, Коллинз вновь изрек: "Привет, Москва!", подумал и, вновь заглянув в бумажку, вопросил слушателей: "Как дела?" Раздался одобрительный гул, убедивший музыканта, что все идет по плану. "Хорошо!" - искренне обрадовался Коллинз и уже привычно устремил взор на исписанную страницу. "Спасибо, что ви здес! — проникновенно сообщил он и, дабы окончательно добить и без того расчувствовавшихся зрителей, прибавил: - Я люблу вас!" Веселье в зале достигло апогея, когда Фил, судя по всему, обнаружив, что прочел список до конца, задумался вслух (на сей раз по-английски): "OK… Get back!" Следующие несколько минут артист беседовал с публикой уже на двух языках: на русском он проинформировал собравшихся, что "сегодня для вас все хиты", а на родном — что, хоть он и впервые в России, тем не менее эта страна ему уже очень нравится, а потому он постарается в этот вечер побольше говорить по-русски. В заключение своего спича Коллинз представил свою следующую композицию — "One More Night": "Это одна из тех песен, которые доказывают, что люди остаются детьми". Следует заметить, что сам исполнитель в течение почти всего двухчасового шоу демонстрировал порой поистине ребяческое озорство и вполне юношеское жизнелюбие. Особенно восхищала пластичность экс-участника Genesis: очень скоро обнаружилось, что 54-летний Коллинз на сцене хоть и не танцует в общепринятом смысле этого слова, а также не проделывает никаких акробатических трюков, тем не менее довольно подвижен, питая при этом слабость к некоей нарочито гротескной маршировке, а также передвижению по сцене "змейкой". В этом артисту помогала группа бэк-вокалистов: так, например, были исполнены "Hang In Long Enough", "A Groovy Kind Of Love" и "Wear My Hat" (кстати, во время исполнения последней Коллинз слегка оживил свой аскетичный серый наряд, надев заботливо поданную бэк-вокалистом Ламонтом Ван Хуком ярко-синюю шляпу). На концерте в "Олимпийском" московской публике также предоставился шанс убедиться воочию, что Коллинз полностью оправдывает свою репутацию крепкого профессионала, выкладывающегося опять-таки на все сто. Особенно показательной в этом смысле стала вторая (условно, поскольку официального перерыва не было) часть концерта: Фил Коллинз и Ко во главе с бэк-вокалистами Ван Хуком и Эми Кис устроили настоящий танцевальный марафон, перед которым, кажется, сумела устоять лишь солидная публика в VIP-зоне (и то, видимо, потому, что было не очень удобно вставать). Что касается русскоязычного обещания про "все хиты", его артист сдержал почти в полной мере: кроме уже упомянутых композиций, публика насладилась знаменитой "Another Day In Paradise",чрезвычайно слаженно исполненной Коллинзом, Кис и Ван Хуком и превращенной едва ли не в мини-спектакль "Easy Lover", спетой под минимальный аккомпанемент "True Colours" (на заднике сцены в этот момент засияла радуга), драматической "In The Air Tonight", плавно перетекшей в свою противоположность — оптимистическую "Dance Into The Light", и др. Увы, но собравшиеся так и не услышали "I Can’t Dance" и "Jesus, He Knows Me". Завершился концерт весьма эффектно: последней песней "официальной части" стала "Sussudio". Ближе к ее финалу одновременно забили разноцветные фонтаны: водяные — на экране и серпантиновые — в зале, куда спустя пару десятков секунд спустился сам Фил Коллинз. Побродив среди рядовых москвичей и допев "Sussudio" (примечательно, что единственным, кто сумел внятно произнести это слово в протянутый певцом микрофон, оказался Евгений Маргулис), щедро одаренный букетами артист со товарищи низко поклонился зрителям, и музыканты удалились за кулисы. Но тут началось самое страшное, поскольку публика не хотела отпускать Коллинза просто так. Огорченные слушатели неистово аплодировали, свистели, дудели, ревели и топали ногами так, что в какой-то момент происходящее стало напоминать боевые действия или воздушную тревогу. Ни Мэрайя Кери и Марк Нопфлер, выступавшие в ГКД, ни Бьорк, певшая в том же "Олимпийском", такой реакцией на свой уход похвастаться не могли. Какофония в зале явно тронула сердца исполнителей, поскольку вскоре они вернулись на сцену. На бис прозвучали две композиции — "It’s Not Too Late" и "Take Me Home", после чего Коллинз принялся мягко готовить зал к своему окончательному уходу. Поименно представляя публике каждого из своих музыкантов, он сообщал слушателям: "He/she’s gotta go home!" - и просил уходившего пожелать зрителям спокойной ночи. Оставшись, наконец, на сцене в одиночестве, Коллинз вздохнул: "Good night! Thank you very much…and I’ve gotta go home too!" - вскинул руку в прощальном жесте и умчался за кулисы, на сей раз окончательно.
Наталья Корнилова, InterMedia