ВАЛЕРИЙ КИПЕЛОВ
"Терентьев то ли не верил в этот проект, то ли еще что, но он несколько раз пытался уйти: говорил, что устал мотаться по городам, хотел сосредоточиться на работе в студии. После удачного концерта в "Лужниках", когда мы доказали, что состоялись как группа, он неожиданно ушел окончательно. Я так понимаю, что он чувствовал себя достаточно стесненным в рамках нашей музыки и хотел заниматься сольным творчеством. Правда, он и после ухода помог мне с аранжировками. С Мавриным случилась примерно та же самая история. Проблемы возникли и от того, что не было нового альбома, а постоянные гастроли он считал тупым зарабатыванием денег без творческих перспектив. Он приносил много нового материала и обижался, когда я предлагал как-то его адаптировать под стиль группы. Скажем, длинную песню сделать более компактной. Потом, Маврик восемь лет занимался только своим проектом, и ему было тяжело перестроиться на командное мышление. Мне кажется, что он не был до конца уверен, что "Кипелов" - это его место. Я на него не давил, пытался найти компромисс, но, к сожалению, в октябре прошлого года он тоже ушел из группы".
(ПОЧЕМУ НЕ УЧАСТВОВАЛ В 20-ЛЕТИИ "АРИИ")
"Честно говоря, у меня не было особенного желания участвовать в юбилее, поскольку мы не очень хорошо расстались, и осадок остался. Может быть, и сходили бы с Александром Манякиным, но не в качестве участников шоу. Посмотрели бы из зала, наверное, но не участвовали как музыканты. Кроме того, лично я приглашения от них не получал. Было официальное приглашение от администрации "Арии", которое поступило нашей администрации. Если вы обратите внимание, на сайте "Арии" стерта вся информация про нас, будто никого из нас в группе никогда не было. Потом, когда на наших первых афишах наши фамилии сопровождались надписью "экс-"Ария", это встречалось ими в штыки, они рассылали организаторам гневные письма и т.д. Были какие-то статьи с их версией распада, споры вокруг названия "Ария" — ерунда, конечно, но неприятно".
(О ПРИЧИНАХ РАСКОЛА "АРИИ")
"Было много причин, какую-то одну назвать нельзя. Конфликты возникали за 17 лет не раз, не все было гладко. Можно вспомнить первый уход Большакова, Грановского и Молчанова, уход Максима Удалова, история с Мавриным, когда меня в 1995 году исключали из состава группы, а в итоге не у дел остался Серега… И все это как-то накапливалось… В конце концов я отказался записывать следующий альбом, поскольку считал обстановку в группе нездоровой: мы не разговаривали друг с другом, и было бессмысленно вместе записывать диск. Я предлагал не гнать лошадей, переждать, наладить отношения как-то. Но мне было сказано: не хочешь писать альбом, значит, ты должен уйти".
(ОБ АРТУРЕ БЕРКУТЕ)
"Я его знаю очень много лет. С тех пор как он работал в "Автографе", а я — в ВИА "Лейся, песня!". Он очень профессиональный вокалист. Наверно, ему было непросто, потому что на слуху все-таки оставалось мое исполнение… Да это с любой группой так: может прийти более классный вокалист, но зрительские привычки окажутся сильнее. У Iron Maiden, например, ничего не получилось после ухода Дикинсона, хотя Блейз Бейли отличный певец. К Артуру я отношусь очень хорошо, он способен работать тяжелые длительные туры — не случайно же его выбрали".
(О ХАРД-РОКОВЫХ СТАРИКАХ)
"Меня потрясает, что он (Ронни Джеймс Дио. — Прим. ред.) на протяжении стольких лет остается одним из лучших вокалистов. Говорят, ему 64 года — в таком возрасте так петь! Я был бы счастлив, если бы хотя бы в 55 сохранил такой голос. Хотелось бы отодвинуть этот миг прощания (со сценой. — Прим. ред.) как можно дальше. Хватит ли сил и будет ли наша музыка все еще интересна, покажет только время".
(Play, 27.10.05)