Пресс-показ фильма "Морпехи" (Jarhead, США, 2005, режиссер — Сэм Мендес, в ролях — Джейк Джилленхол, Скотт Макдональд, Кевин Фостер, Крис Купер, Бриэнн Дэвис) состоялся в кинотеатре "Формула кино" 24 декабря.
Армейская драма, ставящая себе же в пример и обильно цитирующая "Апокалипсис наших дней", должна бы, согласно сложившимся стереотипам, встать в стройный ряд антивоенных агиток. В результате же получается фильм безо всякого пафоса обличения, без батального гигантизма - да и вовсе как-то даже не про войну совсем. То есть - потенциальный повод для конфузов и ликований в равном количестве.
Начало "войны в Заливе" совпало с пиком в романе разведчика-снайпера Энтони Суоффорда (Джилленхол) с морской пехотой. Суоффорд, военный в третьем поколении, зачатый ветераном Вьетнама во время увольнительной, ни на секунду не сомневался в своем предназначении. Поступив в порядке продолжения династии в морскую пехоту, он потихоньку вживается в армейский быт, ползая в грязи под колючей проволокой, раздавая тумаки задиристым сослуживцам и усердно читая Камю. Известие о том, что плохой человечище Саддам травит газом кувейтских детей и последующую высадку в пустыне желторотые морпехи воспринимают как главное событие в своей жизни: наконец-то выдался случай надрать задницы абстрактным бедуинам с "калашниковыми". Однако на войне приходится все больше жевать раскаленный песок, драить сортиры, на скорость надевать костюмы химзащиты и — в порядке спецзадания — играть в них в американский футбол. Постепенно боевой запал вытесняется тягучей муштрой и рутиной, в разговоры о грядущих ратных подвигах вкрадываются робкие фразы о том, что войну, кажется, ведут прежде всего нефтяные компании, а вместо книжек Камю Суоффорд теперь ходит в сортир с фотографией оставшейся на гражданке подружки — разумеется, не для того, чтобы читать.
Мейнстримовый провокатор Сэм Мендес, чья "Красота по-американски" провоцировала у зрителей по всему миру странное чувство восхищения вперемешку с легким омерзением, видимо, был впечатлен высказыванием постмодернистского фокусника-философа Жана Бодрийяра о том, что "войны в Заливе не было". В "Морпехах" он буквально и последовательно воплощает этот нехитрый постулат. Настоящий Энтони Суоффорд, чей автобиографический бестселлер о "Буре в пустыне" стал первоосновой для сценария, признавался в книге, что, как и полагается хорошему морскому пехотинцу, службу он ненавидел. На лице кинематографического Суоффорда-Джилленхола, равно как и его сослуживцев, никакой ненависти не читается. Вместо этого чувствуется, в первую очередь, недоумение, вызванное категорическим несовпадением двух реальностей: телевизионной, в которой бравые пехотинцы маршируют - грудь колесом - и с хирургической точностью вырезают врагов Свободы и Демократии, зная, что дома их ждут верные жены, и всамделишной, где основная обязанность — анекдотическое копание от забора до обеда. Единственный человек в отряде, принимающий военные реалии с философским почти что смирением, - старший сержант Сайкс (Джейми Фокс), да и тот выглядит динозавром во времена, когда пехота — не столько ударная сила, сколько мишень для дружественного огня самолетов.
Мендес, один из немногих пока что знаковых режиссеров двухтысячных, - художник исключительного сорта в том смысле, что, работая с обыденными и сильно подточенными масскультурой темами и пользуясь вполне типичными и где-то даже банальными приемами, добивается в итоге пронзительной поэзии, искрящейся в каждом кадре. Его "морпехов" очень хочется поначалу прописать в густонаселенной палатке антимилитаристских виршей, да только по-человечески глупо искать военщину в фильме, где не стреляют иначе как в воздух. Препарируя типические явления на примере отдельных полнокровных судеб, Мендес запросто мог бы забраться на Олимп социального обличителя — но ошалевший от жары и спермотоксикоза солдат его интересует не как жертва псевдодемократического режима, а исключительно как ошалевший от жары и спермотоксикоза солдат. Еще одно дарование, которым все так же умело пользуется Мендес, — это умение в одном кадре сказать столько, сколько иные могут мямлить часа три. Тут следует отметить и Джейка "Донни Дарко" Джилленхолла, который большую часть времени неубедительно разыгрывает солдатскую долю ради того только, чтобы вдруг целиком выложиться и передать, насколько запредельно страшно и восхитительно сидеть в ночной пустыне под нефтяным дождем напротив полыхающей скважины.
Игорь Веселов, InterMedia