Премьера фильма "Другой мир: эволюция" (Underworld: Evolution, США, 2006, режиссер — Лен Уайзмен, в ролях — Кейт Бекинсейл, Скотт Спидмен, Тони Карран, Дерек Джейкоби) состоялась 2 февраля в кинотеатре "Октябрь". Выдержанное в модном неоготическом стиле продолжение небезуспешного вампирического боевика никак не расширяет заявленного в первой части кругозора, но при этом на вполне сносном уровне использует доставшийся в наследство — главным образом визуальный — арсенал.
Тысячелетняя вражда вампиров и оборотней под носом у ничего не подозревающего человечества подходит к апогею. Сотрудница вампирских спецслужб Селена (Бекинсейл), оказавшаяся в центре клановых разборок, бежит с места произведенных ей зачисток. Рука об руку с обретенным в предыдущей главе суженым — необыкновенно сильным и человечным оборотнем Майклом (Спидмен) — они плутают по дремучим венгерским лесам, зная, что с минуты на минуту начнется охота на них. Тем временем круг заинтересованных лиц расширяется: на сцену выходят выбравшийся из мавзолея Маркус — джиперс-криперс, одержимый идеей освободить из склепа своего брата-оборотня Уильяма и тем самым устроить человеческой планете кровавую баню, а также гуманистически настроенный правампир, плавающий на военном корабле и старающийся этой бани не допустить. Вместо положенных в подобных сценариях библейских аллюзий (которые компенсируются ссылками на "Терминатора"), расшифровки магических рун и фантастического исследования природы вампиризма здешняя история сводится к простейшей борьбе полнокровных личностей с демоническим злом. А чтобы выжать из нехитрой канвы повествовательного материала на полуторачасовую ленту, сценаристы стали скручивать примитивную драму с небольшим количеством героев в такие морские узлы, что неподготовленному человеку (особенно если он не смотрел первого фильма цикла) разобраться во всем этом едва ли легче, чем в сюжетной трясине родного "Дозора".
Серия "Другой мир" вполне профессионально вписана в тот формат вампирических картин, которые, если выражаться музыковедческими терминами, являют собой смесь готического рока с техно-хаусом. Как и прочие представители этого порожденного "Вороном" (и развитого "Блейдом") субнаправления, оба "Других мира" воздействуют непосредственно на давно выявленные эрогенные зоны зрительского мозга. Тут и затянутая в латекс синеглазая красавица-вампирша, от которой не пожалеешь принять укус в шею (режиссер Лен Уайзмен — из тех, кто не пожалел: съемки первой части окончились его женитьбой на актрисе Кейт Бекинсейл), и глянцевый консьюмеристский раек, которым окружают себя пытающиеся пробирочным гемоглобином кровососы (которых язык не поворачивается назвать "упырями"), и мастерски исполненный современный танец с замедленными, вспарывающими воздух пулями. Последних, надо сказать, в нынешнем фильме выпущено какое-то неразумное количество: стреляют тут много, неметко и, учитывая, что большинство героев тут — сверхчеловеки, не боящиеся огнестрельного оружия, совершенно бестолково. Подобным недугом страдал и предыдущий громкий вампирический блокбастер — "Ван Хельсинг" (в котором, кстати, тоже играла Кейт Бекинсейл): там также экшн-составляющая сквозь налет бесчисленных штампов смотрелась с трудно сдерживаемой зевотой, и даже дорогая силиконовая графика не спасала. Здесь совершенно то же самое: даже финальную потасовку под вертолетными лопастями сделали с размахом, но без намека на изобретательность. При этом сюжет не только отличается, как было упомянуто выше, изощренной кондовостью, но и выкидывает совсем уж возмутительные фортели, вроде главгероя, восстающего из небытия в самый ответственный момент по одному лишь зову остановившегося сердца.
При всем этом надо признать, что Уайзмен и его команда не зря ели свой хлеб, а продюсеры еще во время проката первого фильма, увидев, как продаются билеты, поспешили объявить продолжение и приквел совершенно неспроста. При стремящейся к нулю ценности для человечества нынешний "Другой мир" (его, впрочем, нельзя воспринимать в отрыве от оригинала) подкупает каким-то обостренным, свойственным скорее Ренессансу чувством прекрасного. Каждое появление на экране героини Бекинсейл вызывает учащение пульса, и дело тут не в голом эротизме, а скорее в какой-то магии, возникающей между актрисой и режиссером. Уайзмен настолько очарован своей любимой артисткой, что расходует на нее все имеющиеся выразительные средства: фильм канет в Лету, а перед глазами еще долго будет стоять трагическое лицо Селены во время финального вертолетного рейда, когда она почти дотягивается до посмертного образа Брендана Ли.
Игорь Веселов, InterMedia