Пресс-показ оперы "Кровавая свадьба" Ширвани Чалаева прошел в Камерном музыкальном театре п/р Бориса Покровского 15 февраля. Перед генеральным прогоном режиссер-постановщик спектакля Ольга Иванова рассказала корреспонденту InterMedia, что "главной задачей при постановке спектакля является раскрытие музыкального содержания". "Конечно, я делаю все современными средствами, - подчеркнула режиссер. — В процессе работы над спектаклем всегда хочется открытий, ведь это первое прочтение".
Постановщики оперы минимизировали декорации - лишь в сцене, которая по своему антуражу является своеобразным рефреном оперы, возникают аллюзии с неким "залом ожидания": на электронном табло высвечивается информация об отмене и задержке рейсов, появляются некие люди в униформе. В этой же сцене появляется группа несущих носилки "людей в черном", в исполнении которых звучит мелодия, близкая по своему интонационному строю народным "плачам". "Кровавая свадьба", как и положено, полна мортальных символов. Это и неоднократно упоминаемый "нож" - символ разрушения, особо почитаемый мужчинами. В этой связи показательно, что именно женщина — мать главного героя - плачется о том, зачем вообще придумали ножи, а похожие на священнослужителей мужчины в светлых балахонах с капюшонами обсуждают достоинства ножей. Появляется в опере и сама Смерть, одетая в пурпурное платье, — с задумчивостью и наслаждением поет она о своих жертвах, среди которых как мертвые, так и живые. В роли символа и союзника смерти и любовной страсти выступает лунный свет. В спор со Смертью вступает лишь девочка-ангел.
Постановщики выбрали черные и пурпурно-кровавые тона для костюмов - в частности, одежд жениха и невесты. Действие происходит в полутемном помещении, что, помимо других выразительных средств, создает ощущение приближающейся трагедии. Трагичный характер музыки сохраняется на протяжении двух действий оперы. Нередко композитор обращается к кавказским фольклорным интонациям, основанным на мелодиях плачей и причетов. Кстати, в роли исполнителя этих песен на генеральной репетиции выступил сам Ширвани Чалаев, появляясь "за кадром" - то в зале, то на балконе. Главный идейный конфликт оперы основан на противопоставлении мира чувств, мира живых людей и мира смерти и судьбоносных обстоятельств, ведущих к ней. Эта судьба и вызывает страдание героев, которое композитор и постановщики пытаются разрешить. Отдельного внимания заслуживают танцы, которые местами носят фантасмагорический характер. Проскальзывающие сквозь трагедийную основную линию юмористические моменты (к примеру, при сватании невесты отец с важностью в голосе рассказывает, что она и "месит тесто в три утра", и "зубами канат перегрызет", а при этом невеста сидит с печальным лицом) вызывали веселый смех в зале.
Натэлла Микеладзе, InterMedia