Камерный хор Шведского радио и Таллинский камерный оркестр (с добавлением отдельных духовых и литавр) выступили 2 мая в Большом зале консерватории в рамках Московского Пасхального фестиваля. Дирижировал маэстро из Швеции Фредрик Мальмберг. Концерт открыла оркестровая увертюра из музыки к спектаклю "Олимпия" Йозефа Мартина Крауса, после чего прозвучали две мессы юбиляра нынешнего сезона В.А.Моцарта — одна до мажорная Коронационная, другая заупокойная (знаменитый Реквием). В их исполнении приняли участие шведские солисты Кристина Ханссон (сопрано), Кристина Хаммарстрем (меццо-сопрано), Суне Херрильд (тенор) и Стефан Альветег (бас). Благодаря мягкому звучанию оркестра, частично игравшего на аутентичных инструментах, и, наоборот, "западной" "инструментальной" манере пения хора, два балтийских коллектива в тембровом отношении сочетались гармонично. Общий ансамбль солистов хора и оркестра нарушал невыстроенный баланс - то у одного, то у другого исполнителя нет-нет да выпячивалась не самая значимая в данный момент нота. Странно, что и солисты, невзирая на свои хоровые голоса и, похоже, хоровую подготовку, не всегда звучали органично и достигали хорошего ансамбля, иногда вступая мимо доли, а порой и мимо нот. Местами их умудрялся заглушать даже расположившийся в глубине сцены камерный оркестр. Особенно не повезло басу с теноровым тембром на Tuba Mirum из Реквиема. Его очень неуверенной фразе вторил тромбон с непрописанными Моцартом в его партии форшлагами. Вступивший затем тенор положения не спас. Лучше остальных солистов прозвучала сопрано Кристина Ханссон.
Неопределенная стилистическая трактовка сочинений Моцарта поместила их где-то между классицизмом и городским романсом. Романс зазвучал с первых тактов Коронационной мессы сначала у оркестра, затем у сопрано, а потом у тенора. Тем не менее при такой, скорее, бессознательно взятой стилевой палитре общее звучание обеих месс было несколько однообразным. Ситуация немного выправилась на знаменитой Dies Irae из Реквиема — артисты исполнили ее с воодушевлением, но уже в Rex Tremendae зазвучало танго, а в Lacrimosa — "жестокий романс" на аккомпанемент похоронного марша.