"Мистерия звука". Релиз диска состоялся в мае.
Григорий Лепс так и не знает, куда ему приткнуть свой сильный хриплый блюзовый голос. Расставание с продюсером Евгением Кобылянским мало что изменило в этом отношении: если при Кобылянском стилистика Лепса тяготела к эдакой надрывной мужской эстраде, то сегодня вообще не поймешь, к какому стилю причислить песни "Лабиринта". Символом этой безысходной непонятности стал логотип "Радио Шансон" на задней обложке диска: каторжанской душевности, с которой обычно ассоциируется понятие "русский шансон", на альбоме нет, и на том спасибо. В остальном пластинка оказалась исключительно скучной — разве что возгласы солиста порой нарушают покой слушателя, что никак нельзя назвать плюсом: в отсутствие запоминающихся песен вокальные упражнения выглядят надуманными, а голос Лепса — весьма неприятным. Такое ощущение, что, не дождавшись от себя и приглашенных композиторов хороших мелодий, певец силится превратить в шедевры то, что есть, пропевая на грани расщепления связок совершенно произвольные куски текста. В этом слышится какой-то драматизм, но не вполне понятно, чем он вызван: сопереживать этой музыке довольно сложно, да и восторгаться вокалом тоже странно — это же не сборник вокализов, хочется, чтобы напряжение солиста соответствовало интриге произведения. Гораздо симпатичнее Лепс выглядел, перепевая Владимира Высоцкого: там его задачей было передать экспрессию великих песен, с чем он справился почти блестяще. В незнакомых слушателю композициях экспрессию нужно проявлять с большей осторожностью, а то не возникнет никакого желания продолжать знакомство. Собственно, так и произошло с песнями альбома "Лабиринт" - нет в них баланса между возможностями исполнителя и мелодическими достоинства: лепсовский рык сводит на нет все усилия композиторов, но тот факт, что без этого рыка представить эти вещи вообще нереально, наводит на мысли, что усилий можно было приложить и побольше.
Впрочем, отчасти виноват в этом перекосе и сам Григорий Лепс. Вот он поет на альбоме две песни Андрея Мисина на стихи Карена Кавалеряна. Музыку Мисина ни с чем не спутаешь — она сложна, нехитова, но неким гипнотизмом обладает, особенно в авторском исполнении. Лепс же набрасывается на мисинские баллады, как московский омоновец на участника гей-парада: с искаженным в вокальном героизме лицом и с демократизатором наперевес. Какие там попытки договориться и понять глубинный смысл песни! Даже в треке "Она" Лепс, продержавшись в рамках тихого медляка две минуты, в конце концов не выдержал и взвыл-зарычал: слушателя не обмануло предчувствие, что все вкрадчивые запевы — лишь подготовка к неизбежной вокальной атаке. Та же история и в заглавном "Лабиринте": вокалист Лепс очень скоро кладет на лопатки (бьет по почкам и затаскивает в милицейский автобус) Лепса-актера, поэтому из всей песни, потенциально красивой, запоминаются только те места, в которых вокалист заставлял слушателя вздрагивать. Вроде бы мелодичные треки "Здесь" и "Дом" благодаря пафосной неуемности солиста кажутся какими-то курьезами, а в тексте песни "Вьюга" громче всего почему-то пропевается слово "тихо". Вот такой парадокс: имеется артист с уникальной, ни на кого не похожей манерой, а рекомендовать его для прослушивания рука не поднимается, ибо применение этой своей манере он находит самое неудачное. Горе от голоса, не иначе.
Алексей Мажаев, InterMedia