(О "КЛЯТВЕ")
"Всегда между тем, что задумывал сделать, и тем, что получилось в результате, лежит огромная дистанция. Я думаю, что сейчас я более чем счастлив, видя, что вышло. Потому что я сделал все, что мог, для этого фильма, мы работали над ним три года. Иногда мне даже кажется, что для него я сделал больше, чем для собственных детей. И все эти три года я занимался только одним фильмом, потому что для меня он был совершенно новым — я никогда не имел дела с красотой подобного рода".
(ОБ УСПЕШНОСТИ СВОИХ ФИЛЬМОВ)
"Мне кажется, я очень серьезен насчет того, что делаю. Это хорошо. Но даже так я не могу гарантировать, что мои фильмы будут успешны. Я не крестьянин, который, если он с Божьей помощью посеял, то непременно соберет урожай. А в кино ты никогда не знаешь заранее, это вообще очень рисковый бизнес. Он связан с собственным воображением, и никто не может гарантировать того, что твои фантазии будут понятны другим…"
(О ПРОФЕССИОНАЛИЗМЕ)
"Я искренне люблю кино и делаю только то, что люблю. Профессионалы делают свою работу, словно ходят в офис, — отработали и возвращаются к семье. Я — непрофессионал. Потому что для меня каждый фильм — первый и последний, и поэтому я должен вложить в него все, на что я способен. Профессионалы используют свои профессиональные навыки для того, чтобы достичь результата, непрофессионалам же эти навыки заменяет сердце. Но вы же знаете, так много режиссеров не имеют сердца вообще!".
(О КИТАЕ)
"За последние сорок лет жизнь в Китае радикально изменилась. Культурная революция — очень драматичная страница нашей истории, и если европейской цивилизации для того, чтобы что-то изменить, понадобилось четыре сотни лет, нам хватило всего сорока. И если всего только пару лет назад люди говорили о революции, сейчас говорят о деньгах, домах, автомобилях. Про себя я не могу заявить, что я в некий момент своей жизни совершенно изменил судьбу. Все, что я могу сказать, — это: "Я выжил!" Потому что я никогда не думал становиться большим режиссером…"
("Московский комсомолец", 26.06.06)