"ОВОРА": ЭКСПЕДИЦИЯ НА ЗЕМЛЮ
Загадочное слово "ovora" - не что иное, как слегка трансформированное индийское "Awara", знаменитый "Бродяга", человек, блуждающий с места на место, странник. Память о фильме Раджа Капура занимает в таджикской ленте почетное место. Когда-то дедушка главного героя, киномеханик и яростный фанатик индийского кино, совершил подвиг во имя высокого искусства. В поселок привезли "Бродягу" и прокатывали его без малого четыре месяца, каждый раз с неизменным аншлагом. Однажды, когда на сеанс собралось очень много народа, кто-то бросил спичку, клуб загорелся, и дедушка, спасая пленки с любимым фильмом, пострадал и ослеп. Теперь слепой старик играет на аккордеоне запомнившиеся и полюбившиеся песни оттуда, каждый раз при большом скоплении детворы; малыши от них без ума. А со стен глинобитного дома на нас смотрят фотоснимки былых кумиров, великого Раджа, его сына Риши, его музы Наргис; камера каждый раз подолгу останавливается на них, давая понять: в тяжелые минуты киноактеры помогают жителям кишлака скрасить простой, бедный на события уклад жизни.
"Овора" строится как история живущего с дедом и бабушкой семилетнего мальчика Абдулло. Все его думы заняты одним: он с трепетом ждет, когда же вернется домой отец. Но отец уехал на заработки в безжалостную, не верящую слезам Россию и очутился в тюрьме (очевидно, по ложному обвинению). Абдулло об этом не говорят; мальчику предстоит совершить обрезание, и его не хотят волновать перед таким ответственным днем. Обряд обрезания, необходимый для каждого правоверного, пугает ребенка. Во снах его преследует усатый мужик, жонглирующий ржавыми кухонными ножами и злобно хохочущий: "Сейчас мы тебе отрежем!" Но остается неизменная спутница, любимая козочка с волшебным колокольчиком на шее. И остается безымянное родное село, привычный маленький мир, своего рода ориентальное "Облако-рай", где до сих пор гадают на куриной крови, а едва ли не единственной доступной забавой селянам служит пе¬тушиный бой. Еще есть далекий райцентр, куда надо долго ехать на мотоцикле, там развлечения побогаче, там, как говорят, если пробиться сквозь плотное кольцо зевак, можно увидеть борьбу человека с цепным медведем. И там даже показывают индийские фильмы. Статичная, но теплая реальность, бесконечно далекая от холода больших городов. И только страшные сообщения в немногочисленных телеприемниках: "Столько-то таджиков снова депортировано из Москвы за нарушение режима прописки" указывают, что такие города все-таки есть.
В древнем рассказе Артура Кларка "Экспедиция на Землю" наша планета погибла, и единственной культурной ценностью, спасенной от пламени, стала коробка с диснеевским мультиком про мышонка Микки. Инопланетяне смотрят фильм и прищелкивают языками (или чем там они могут прищелкивать?): "Как они жили?! Такого не может быть!" Примерно с таким чувством должна относиться к таджикской картине погрязшая в пресыщенности столичная кинобогема. А между тем, перед нами - кино с человеческим лицом посреди царства тотального эрзаца. Скромная, снятая на DVcam, деревенская элегия, чем-то напоминающая балканские фильмы, но еще более пронзительная, лента Гуландом Мухаббатовой и Далера Рахматова демонстрирует и необходимый профессионализм, и отличное владение драматургическим ритмом (вроде бы ничего и не происходит, а глаз оторвать невозможно), и способность создавать новые характеры: чего стоит хотя бы сосед семьи мальчика, нелепый в своем постоянном желании общаться, неважно с кем - хоть с девушкой, хоть с малолетней ребятней. Горький и светлый первый полнометражный фильм режиссеров. И до слез жалко, что широкий зритель эту картину, как всегда, никогда не увидит.
Борис Белокуров, InterMedia