Показ фильма "Антарктический дневник" (Namgeuk-Ilgi, Южная Корея, 2005, режиссер — Пил-Сунь Им, в ролях — Кань Хо Су, Ита Ю, Хи Сун Пак, Юн Е Мунь, Ду Мун Чой) в рамках программы "Азиатский экстрим" XXVIII ММКФ прошел в кинотеатре "Октябрь" 27 июня. Помимо вполне предсказуемого набора аттракционов, характерного для популярной фестивальной программы "Азиатский экстрим", этот мистический хоррор из Кореи радует бережным и вместе с тем экспериментальным отношением к ставшему уже каноничным жанру "азиаты и призраки", а кроме того — демонстрирует трепетную любовь сооздателей к, как это ни странно, классической американской литературе.
Шестеро лучших мужей Кореи день и ночь (ибо разницы здесь никакой) топчут вечные снега Антарктики в бесконечной экспедиции к центру пустоты. Цель их — с минимумом экипировки и совсем без средств передвижения (одна моя коллега заметила, что всех ездовых собак корейская бригада к началу фильма уже, должно быть, употребила в пищу) достичь полумифического "полюса недоступности" (наиболее удаленной от океана точки суши в южном полушарии), до которого человечество, по официальным данным, доходило лишь однажды. От любых проявлений цивилизации полярников отделяют сотни километров пройденного пути, а вперед, помимо прочего, гонит полярная ночь, которая начнется примерно через месяц. Покорителей полюса ведет навстречу судьбу суровый и, как и полагается, одержимый капитан Чой (Кань Хо Су, главный носитель героических черт в современном южнокорейском кинематографе), который до того в схожих обстоятельствах угробил пару экспедиций и довел маленького сына до того, что однажды вечером, пока отец, как всегда, бродил в зоне вечной мерзлоты, мальчик спрыгнул с балкона. Тем временем полярники радуются жизни и постоянно обсуждают друг с другом, какие они молодцы — ровно до тех пор, пока посреди снежной равнины не обнаруживается растрепанная книжка в толстом переплете. При внимательном изучении книжка оказывается дневником британской экспедиции, которая шла за все тем же полюсом недоступности, надо полагать, трагически сгинула 80 лет назад. Тот факт, что в британском отряде тоже было шесть человек, поначалу кажется довольно ироничным, однако вскоре проявляются и другие символические совпадения. Обнаруженная в дневнике серия довольно устрашающих рисунков наглядно демонстрирует последовательное сокращение численности английских путешественников — и тут же, как нарочно, начинает стремительно редеть личный состав нынешней экспедиции, что к тому же сопровождается внушительными мистическими эффектами. Пока оставшиеся в живых полярники судорожно пытаются понять, с призраками у них проблема или с психическим здоровьем, капитан, быстро смекнувший, что эта экспедиция для него не крайняя, но последняя, наскоро советуется с периодически навещающим его мертвым сыном и начинает принимать меры, чтобы малахольные паникеры не сорвали поход всей его жизни.
После ознакомления с синопсисом и до пересечения серединной отметки хронометража складывается четкое впечатление, что мы имеем дело со старательной корейской адаптацией канонического j-хоррора, без особой изобретательности, но грамотно демонстрирующей напряженные ракурсы (за камерой тут, заметим, сидел Ен Хун Ен, постоянный оператор Чан Вук Пака), угрожающие тени и мертвых мальчиков с мешками под глазами. Потом, будто одумавшись, сценарист и режиссер Пил Сунь Им, который бережно вынашивал этот проект в течение пяти лет, соображает, что подделка под японский хоррор — это слишком мелко для него, и оставшиеся сорок пять минут экранного времени набивает совершенно невообразимыми упражнениями и цитатами. Мельтешащие тут и там тени оказываются лишь проекцией персоницифированной и кровожадной Антарктиды; та вскоре занимает чисто созерцательную позицию, наблюдая за тем, как за нее работают человеческие страсти и страхи; потом, проделав еще пару сюжетных кульбитов, мы выплываем на метафизическую притчу о том, что нельзя достичь недостижимого, если оно сразу перестает быть таковым. Неожиданным образом стройность всей этой мешанине придает интертекст: в какой-то момент привязывается (и уже не отпускает) ощущение, что плутающие во льдах корейские граждане поразительно точно повторяют судьбы героев По, Мелвилла и Лавкрафта. Буквально прущая из фильма любовь постановщика к американской литературе впечатляет и обескураживает примерно в той же степени, в какой удивились бы бравые полярники, узнав о том, что на полюсе недоступности, к которому они так стремятся, уже более полувека красуется оставшийся после советской экспедиции гипсовый Ленин.
Игорь Веселов, InterMedia