(ЧЕМ ЗАНИМАЛАСЬ ЖАСМИН
ПОСЛЕ ПЕРЕЕЗДА В МОСКВУ)
"Я совершенно не хотел, чтобы Сара, живя в Москве, большом и бурном городе, была оторвана от жизни или не общалась с людьми. Наоборот, я хотел, чтобы она жила полноценной и насыщенной жизнью. Но то, что я сначала предложил, оказалось ей, видимо, неинтересно. Зато целый год она очень усердно пела дома караоке. Перепела все песни Аллы Пугачевой, Ирины Аллегровой, Филиппа Киркорова, Валерия Леонтьева, Софии Ротару".
(КАК НАЧАЛАСЬ КАРЬЕРА ПЕВИЦЫ)
"Стало ясно, что Сара чувствовала вкус к пению. Мы обратились к педагогу Наталье Зиновьевне Адриановой, и она вложила в нее частичку своей души. Ведь у Сары не было образования, она готовилась в медсестры. <…> Наш друг композитор Владимир Матецкий сказал, что начинать карьеру на эстраде с именем Сара он бы не посоветовал. Придумал Жасмин — восточный цветок, очень красивый, как и сама Сара. Мы согласились. Нам тогда очень нравился альбом Алсу "Зимний сон". Я вступил в переговоры с музыкальным продюсером альбома Валерием Демьяновым. Он только закончил эту работу, доделывал альбом Филиппу Киркорову. Он долго не соглашался, не верил. Наконец сказал, что запишет с нами одну песню, но если ему не понравится, как она поет, то работу с нами он закончит. Мы начали работать. Я полетел в Петербург, чтобы познакомиться с Олегом Гусевым, прекрасным клипмейкером и человеком. Он стал нашим большим другом, но тоже поначалу настороженно отнесся к моему предложению, потому что речь шла о девочке, которая никогда в жизни не работала перед камерой. Попробовали. В результате мы сняли с ним четыре клипа, и это была огромная работа, на которую ушел целый год. Несколько песен стали хитами. Следом за первым записали второй альбом. Людям понравилось, а Жасмин стала фактом музыкальной жизни страны. Работали все очень слаженно. Жасмин делала все, что требовалось с ее стороны, Валера — со своей стороны. А я занимался всем остальным. Ежедневно выкраивал из своего рабочего графика от трех до пяти часов".
(КАК СУПРУГА ОТ НЕГО УШЛА)
"19 апреля она проводила меня на работу, поцеловала как всегда в щечку и пожелала хорошего рабочего дня. А вечером мне вдруг позвонили на работу охранники и сказали, что Сара забрала Мишу, вещи и уехала. Куда? Никто не знает. Полудетективная история! Выяснилось, что подъехали какие-то люди, сели за руль моего автомобиля и увезли мою супругу с моим сыном. Я не мог в это поверить! Всю ночь ездил по Москве, не знал, что делать. Я ей звонил. Это был совершенно непохожий ни на что разговор, словно со мной разговаривала не Сара, а чужой человек, которого я не знал. Была очень жесткой, нервной, сыпала упреками, несправедливыми и обидными. Я спросил: "Кто эти люди, которые тебя увезли?" Она ответила: "Не советую тебе их искать". — "Почему?" — "Потому что они отрежут тебе голову", — сказала она. Я спросил: за что? Она в ответ: ты такой-сякой, грубый, оставил меня в Милане одну в номере, ты меня эксплуатируешь, решаешь все сам, превратил меня в поющую машину, зарабатываешь на мне деньги. Какая машина, какие деньги?! Я был в полной растерянности. "А я, может, не хочу петь, а хочу просто воспитывать сына. Не ищи меня, с тобой свяжется мой адвокат". Для меня это был, конечно, сюрприз и шок. Какой адвокат, зачем? Если не хотела петь — прекрасно. Можно было об этом спокойно сказать дома, а не в истерике по телефону от других людей. Она прекрасно знала, что ее проект никогда не создавался для зарабатывания денег. Все делалось только для ее удовольствия. Через четыре дня мы собрали всех ее родственников — папу, брата, дядь, теть, — они выслушали ее, меня. Выяснилось, что она, оказывается, уже недели две паковала вещи и потихонечку их отправляла, а я об этом ничего не знал. А потом вот так сбежала по заранее придуманному плану. До 46 лет я не курил, а в тот день — закурил и курю до сих пор. Она поставила условие — долю в бизнесе "Жасмин продакшн", не подозревая, что доходы от ее концертов на несколько порядков ниже расходов. Я на это с легкостью согласился, потому что мне это вообще не нужно. У меня своих дел полон рот".
(КАК ЖАСМИН ПОЛУЧИЛА СВОИ СИНЯКИ И ССАДИНЫ)
"Возник благотворительный концерт в Краснодаре. А я находился в командировке в Сочи. Рядом совсем. Сел на поезд и приехал к ней. Поддержать, побыть вместе. Это было 23 июня. Приехал. Она отработала прекрасный концерт, хотя в зале было очень душно, устала, мы ее все очень жалели, я обнял ее, поцеловал, сказал, что она умница. Приехали в номер. И там ее словно опять подменили, как будто кто-то невидимый управлял ее поведением. Опять начался разговор, кто главный в проекте, кто — помеха, кто — хозяин. Неожиданно она перешла на крик и бросилась на меня с кулаками. Я, не веря глазам своим, рефлекторно увернулся в сторону, хотя надо было ее просто поймать и прижать к себе, чтобы успокоить. А она по инерции влетела в косяк стены и ударилась носом. Упала, задела столик с телевизором. И тут же абсолютно успокоилась. Я бросился ее поднимать. На носу — ссадина. Пошли в ванну. Умылись. Я уложил ее в постель. Говорю: ну что ж ты натворила? Она и сама уже была не рада своей несдержанности. Принесли лед. Два часа я перекладывал этот лед, делал ей компрессы. К нам в номер пришли ребята из коллектива. Она мне говорит: "Слава, ты ничего не говори, я сама все натворила, сама все и объясню". Она как будто опять превратилась в ту Сару, которую я знал пять, семь, девять лет назад".
(О ВОЗВРАЩЕНИИ ПЕВИЦЫ В МОСКВУ
И НАЧАЛЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА)
"Я успокоился, вернулся в Москву. Приехал на вокзал. Встретил поезд. Был ее охранник, мой охранник и наши водители. Когда пришел поезд, в 11.30, она еще спала. Я зашел в купе, Сара только одевалась. Я увидел, что у нее от носа в сторону левого глаза пошел синяк. Естественный результат травмы переносицы. Рядом с нами были и Наташа Берег, и Андрей Косоненко, наш администратор. Андрея я отправил в аптеку, чтобы он купил какую-нибудь мазь. А мы поехали домой, где нас ждали друзья. По воскресеньям у нас такая традиция: приходят гости, Сарочка накрывает стол. Мы паримся в бане, занимаемся спортом, в общем — проводим время. Все так было и в тот день. Дом был полон гостей. Сара привела себя в порядок и сказала, что будет готовить всем обед. Она улыбалась, со всеми разговаривала. Приехал Валера Демьянов, другие гости. Мы пообедали. Длилось это все часа три. Потом гости решили пойти в сауну. Пока они парились, я сказал Саре: "Давай вызовем нашего лор-врача, Мажарову Людмилу Валентиновну, пусть она посмотрит, что с твоим носом". Это наш семейный врач. Она приехала, посмотрела, посоветовала купить бодягу — мазь такую — и сделать на следующий день рентген. На всякий случай. Потом Сара решила отдохнуть, пока гости парились. Я уложил ее на диван, накрыл пледом, Миша принес пару подушек маме. Она уснула. Я был в полной уверенности, что Сара отдыхает. Вдруг прибегает охранник и говорит: "Там — милиция и уголовный розыск, срочно вас требуют". Я даже не понял, о чем речь. Забегаю в дом, смотрю, а Сары на диване нет. Выхожу на улицу. Стоит Сарочка с милиционерами — два сержанта с автоматами "Узи", старший лейтенант и два оперуполномоченных — начальник уголовного розыска и начальник отделения милиции. Они сказали, что поступило заявление о том, что здесь происходит захват заложников, побои и избиения. Сарочка в этот момент уже истерически кричала, что хочет развода, а сейчас уходит отсюда и больше со мной жить не хочет. <…> Обо всем остальном я так же, как и все, стал узнавать из новостей — о трехдневных побоях, о тяжелейшем сотрясении мозга, с которым, получается, она ехала из Краснодара в Петрозаводск и работала там целый концерт… <…> Я узнал даже, что весь этот план Сара обговаривала с Наташей Берег еще в поезде, когда они ехали из Петрозаводска. Вот так".
("Московский комсомолец", 6 июля 2006)