(ПОЧЕМУ РЕШИЛ СНИМАТЬ ФИЛЬМ О ХИППИ)
"Почему я выбрал этот образ? Я знал хиппарей лично, и они на меня когда-то определенным образом повлияли. Для меня это было первое очарование 12-летнего пацана, который впервые увидел длинноволосых парней, ухаживающих за его родной сестрой. Кто такие были хиппи на самом деле, я скорее не знаю, могу только догадываться. Но это необыкновенно красивый, романтический образ, который в истории появился единожды и не повторится, наверно, больше никогда. Так же, как и фестиваль "Вудсток". Это отчаянная романтическая эстетика жива во многих и во мне в том числе. Это очень красиво: все эти цветочки, обнаженные тела в морской воде, разговоры о Любви. Эти романтические времена у каждого были в той или иной степени. Вот и все. Вот почему герои моего фильма — хиппи".
(О ПРОИСХОДЯЩЕМ В НАШЕЙ СТРАНЕ)
"Я вижу, что сегодня молодым группам совершенно наплевать на то, что происходит с их страной, их поколением. Я не молодой человек — но я не могу не думать о таких вещах, которые они будто бы не замечают. Про то, что делают с ними же, молодыми. Я не ору об этом на каждом шагу, но хотя бы что-то говорю. Вы посмотрите — при Андропове так не "вязали" молодых людей, когда были облавы на улицах и когда в армию насильно угоняли. Тогда, по крайней мере, никогда не убивали по пути в эту армию. На плацу от мороза восемнадцатилетние мальчишки не погибали. Про "дедовщину" и этих страшных случаях с ребятами, о которых теперь все знают, я вообще молчу. Такого не было в период самого страшного "совка". Я ненавидел все, что было тогда, — эту проклятую пропаганду, но я также ненавижу, как это происходит сейчас, сколько лжи и лицемерия вокруг вот этих вещей".
(ОБ АРМИИ)
"Если брать армию, то поможет только реформа. Только солидные вложения государства в военно-промышленный комплекс, в новые военные технологии. Сколько ни идут сейчас пропагандистские передачи, рассказывающие о мощи русского оружия, они только дурака могут убедить. Вспомните, какими дураками были мы перед Великой Отечественной войной, когда считали себя самой боеспособной армией. И наша боеспособная армия потеряла к августу 1941 года, с июня, более полутора миллионов солдат. Задумайтесь: солдат жил в среднем… 4 минуты эти два месяца. И сейчас, если, не дай бог, будет следующая тотальная война, в двадцать первом веке, нам придется еще хуже. Потому что все армии мира живут в новых технологиях, от которых мы безнадежно отстали. А у нас под боком, между прочим, Китай, который уже построил стратегические дороги до самых границ России. Вам об этом не рассказывают, а я это видел. Восьмиполосные хайвеи, которые упираются прямо в нашу границу. Там стоят заправки, все освещается, и китайцы приезжают туда на пикники. Так им стоит только нашу проволочку эту перерезать — и дальше пойдет эта саранча-техника, укладывать свои гигантские хайвеи. Что этому может противостоять? То, что сейчас по-прежнему гонят мальчишек раздетых и разутых в армию, а там, вместо того чтобы обучать их воевать, над ними издеваются? Они же почти дети. Восемнадцать лет! И ты — портянка, ты никто. А тебе еще папа и мама нужны. Мы, насколько я знаю, единственная страна в мире, которая живет рекрутским набором. И это происходит с вами! Вас угоняют в армию, вас убивают, вас сажают в тюрьмы по политическим мотивам, наконец. И никто ничего не делает. Наивные щенки! Ничего не будет по справедливости".
(О ПОЛИТИКЕ В МУЗЫКЕ)
"Почему нет рок-групп, которые поют об этом? По крайней мере, их не видно. Я этого не понимаю. Я не политик. Я музыкант и никакого не имею морального права быть политиком, потому что я за всех и ни за кого в отдельности. Но я не могу об этом молчать. Как не мог и тогда, в СССР, молчать о многих вещах. В наше время, чувствуя ту фальшь и ужас, которые были вокруг, мы — тогдашняя молодежь, рок-музыканты — сделали свое дело, хотя сами были продукты той эпохи. Не было "перестройки" — не было бы и нас".
("Новые известия", 09.08.06)