"Никитин". Релиз диска состоялся в сентябре.
Обложка недурна: одетый по-молодежному и, кажется, зауженный в "фотошопе" Андрей Макаревич позирует рядом с заржавевшим остовом бывшего автомобиля — лучшего решения образа "старой машины" и придумать нельзя. Однако на развороте буклета артист сфотографирован на фоне старинного лимузина, а на еще одном снимке респектабельный господин в шляпе и с перстнем держит микрофон так, что его можно принять за сигару. Это тоже Макаревич, и описанные буклетные метаморфозы имеют непосредственное отношение к записанной на диске музыке.
Итак, лидер "Машины времени" вместе с верным и виртуозным "Оркестром креольского танго" вновь играет в джаз. После перепетой в этом стиле дворово-интеллигентской лирики Марка Фрейдкина (задорно) и бардовской классики Булата Окуджавы (спорно) очередь дошла и до собственной группы. "Старая машина" - кавер-версии произведений "Машины времени", но не "бест", поскольку Макаревич отобрал для пластинки не те произведения, которые лучше всего известны, а те, в которые "изначально заложен джазовый свинг". "Сейчас, по прошествии многих лет, мне кажется, что в молодые годы композиторские способности "машинистов" опережали исполнительские, и мы не всегда могли сыграть то, что сочинили, - рассказывает Андрей Вадимович. - Я начал с песен <…> типа "Старого корабля" или "Эпохи большой нелюбви". В те времена мы не могли сыграть этого". В итоге в альбом вошло несколько довольно редких песен, а из хитов "джазовый свинг" автор обнаружил в треках "Он был старше ее", "Музыка под снегом", "Время", "Имитация", "Путь" и "Старый корабль".
Слушатели, которые простодушно любили произведения "Машины времени" в оригинальном — и неумелом, по нынешнему мнению Андрея Макаревича, - рок-исполнении, будут премного удивлены, сколько звуковых виньеток можно в них вставить при умелом обращении. "Маленький город" начинается продолжительным фортепианным вступлением, а "Эпоха большой нелюбви" радует слаженными и оптимистичными партиями духовых. Фоном для "Он был старше ее" стало виртуозное соло на акустической гитаре. В "Имитации" появился женский джазовый бэк-вокал. В некогда тихую "Музыку под снегом" ворвались плачущие струнные. Ну и так далее. Узнать большинство песен можно только с большим трудом — исключение составляет разве что "Время" ("Нам уготовано, мальчик мой…"), перепетую Андреем Вадимовичем близко к оригинальной версии, напоминая о той самой старой "Машине", которая вдохновила десятки отечественных рок-групп сочинять песни на родном языке. А когда вспоминаешь ту самую "Машину", уже не так обращаешь внимание на позднейшие звуковые украшения… А если обращаешь, то скорее с досадой. Особенное недоумение вызывает стремление самого Макаревича как-то соответствовать новой приджазованной сущности песен "Машины времени", аранжированных "Оркестром креольского танго". Поскольку джазового вокала Андрей Вадимович предложить не может, он выходит из положения при помощи "респектабилизации" собственного пения — сравнение микрофона с сигарой оказалось не случайным. Мудрые паузы, шансонные интонации, толика брюзжания — эта манера словно специально придумана для камерных клубов, в которых новой "Старой машине" должны внимать дамы в вечерних платьях и серьезные господа, приехавшие на больших черных автомобилях. Над тем, много ли в Москве таких заведений, мы здесь размышлять не станем. В конце концов, следует уважать желания мэтра, нашедшего способ осуществить свою юношескую мечту о джазе. Тем более что его опыты с "ОКТ" не отменяют рок-н-ролльного существования "Машины времени".
Алексей Мажаев, InterMedia