"Росмэн". Книга вышла в свет в ноябре.

Чё, опять об этом рассказать? В общем, жил я типа на даче. Общался там с пацанами местными. Тусили, бухали. Ну как — сидели у Макса в гараже, терки всякие терли. "Сектор Газа" слушали, Макс сам чё-то на гитаре играл. Ну прикольно. Как я там оказался? Да не помню. Ну, заморочки какие-то. Семейные обстоятельства, вот. Дача близко от Москвы. Но там все по-другому. Местные даже в Москву не ездят. Для них мегаполис — Жучка. Жуковский, в смысле. Я-то ездил. На работу и все такое. Писал там чего-то в газетки. Начинающий журналист, бля. Макс вроде даже в институте учился в Жучке, в филиале МАИ. Вовчик нигде не учился, но разбирался в машинах и устроился на какой-то левый сервис. Вадик вообще вроде был школьник. Поэтому пить не мог, сразу отрубался. Экономия продукта была на нем. Водки, в смысле. Телок не было. Ну, чтоб любовь всякая. Так, боевые подруги. У Макса вроде была. Рыжая такая, Мышью звали. Но когда пацаны приходили, он ее из гаража выгонял. Типа не по-пацански с бабой сосаться, когда пацаны пришли водку пить. Приколы какие были? На улицу выйти и лампочки в фонарях перебить. Фиг попадешь. И чтоб менты не приняли. Ну еще был там один придурок. Не помню, как его звали. У него был "Запор" старый. И пацаны один раз ночью взяли его и столкнули в речку. Ну, пронесли немного на руках, а дальше он сам под уклон покатился. А пацана этого потом убили. С соседнего переулка ребята. Ну, в шутку стали его пихать, пинать слегонца, а он помер. Странно, играли с этим пацаном в футбол, а он потом убийцей стал. В бега подался. Не знаю, поймали его, нет. Давно дело было. А мне Макс как-то говорит: "Напиши про нас, ты же журналист". Я такой: "А че я напишу-то?" Он такой: "Ну, как мы тут пьем, прикалываемся". Я бы написал. Но как-то… А кто это читать будет?

Ну вот я и не написал. Другой написал. Владимир Козлов, "Школа", читали? То же самое все — бухают, баб заваливают. Ножом кого-то пырнули — нормально. Провинция, бля. Ничего не меняется. "Маленькая Вера", только без сисек Негоды. И Рома Зверь туда же. Тоже о своем Таганроге написал. Писатель хренов. Кабздец, все стали писателями. Как он по Таганрогу шарился, музыку сочинять пытался. Любовь там у него была. Куча телок и любовь. И друг повесился. Леха. Повесишься от такой жизни. А Рома в Москву срулил. Но об этом в книжке нет. Об этом в журналах для телок пишут каждый день. Юбочки, кофточки. Ромочки.

…В общем, если вы согласны прочитать 256 страниц в таком стиле, "Дожди-пистолеты" Романа "Зверя" Билыка — книга для вас. Издание — расшифровка прямой речи лидера группы "Звери", не тронутое редакторской правкой. Естественность Ромы, на которую чуть не молится продюсер "Зверей" Александр Войтинский, сохранена в ужасающей первозданности. Это действительно разговорная речь, причем совершенно дворовая, пэтэушная. Прикинь! Вот, для сравнения: "Эти — деловые, раз на своем районе. Но все равно лохи — никто за район не лазит. Есть там один такой — Жура. Больше всех орет, выделывается, а кроме того — отличник. На меня залупнулся в первый день. Я ему дал в грудняк — он заткнулся, а остальные не полезли. На меня теперь никто не залупляется". Это Козлов. А вот Билык: "Все мочат друг друга. Колледж на колледж. Беспредел. Кто за телку, кто за что. Кто просто по пьяни. Меня никто не трогал. Даже из других колледжей. Не потому что я был сильным. Я сильным не был. Я просто пользовался уважением. Не скажу, что таким уж авторитетом, но уважением. Даже если рядом дрались, меня никто в драку не включал. Изредка шальной подходил какой-то, но тут же этого человека оттаскивали, чтобы от меня отстал". Но если у Козлова точнейшая, пугающая стилизация, то у Зверя — все натуральное. Он действительно так разговаривает. И по сравнению с текстами песен группы "Звери" "проза" Ромы — это как стихи в журнале Cool Girl против Тютчева.

"Школа" Владимира Козлова ничем не начинается и ничем не заканчивается. Ни морали, ни сюжета, ничего. Ходит такое растение, как-то существует и все свои отправления фиксирует (повествование ведется от первого лица). "Дожди-пистолеты" пострашнее будут. Потому что финал известен: это косноязычное, тусившее, бухавшее и учившееся в строительном колледже существо, за которым записывала аккуратная безымянная журналистка, приезжает в Москву, становится поп-звездой и типа властителем дум поколения. Конечно, совсем бездуховным, в отличие от козловского персонажа, героя назвать нельзя: он и в музыке чего-то пытался добиться, и о расставании с девушкой переживал (трахая все, что движется), и по погибшему другу скорбел. Но язык! Но интересы! Воспоминания Ромы к тому же оказались невероятно расплывчатыми: "Посидим, побренчим, попоем. Если девушка была, то с ней еще какие-то темы. Вот так было…" И так почти про все: вроде рассказывает правду, но то ли не помнит подробностей, то ли просто недоговаривает. Краткое содержание книги можно уложить в одну строку: "Рома Билык в Таганроге чё-то делал". Поклонникам "Зверей", видимо, будет интересно, чё именно.

Алексей Мажаев, InterMedia