Выпуск программы Андрея Малахова "Пусть говорят", одной из героинь которой станет вторая жена Бориса Гребенщикова Людмила Шурыгина, должен выйти в эфир в канун 8 марта. История этой женщины, которую БГ отбил у виолончелиста классического состава "Аквариума" Всеволода Гаккеля, в последнее время почему-то очень интересует желтую прессу, которая раскопала, что Шурыгина живет в колхозе под Петербургом, совершенно спившаяся и опустившаяся. Сюжет про Людмилу был показан также по НТВ, и Андрей Малахов тоже не смог пройти мимо "жареной" темы. Помимо Людмилы, на запись ток-шоу "Пусть говорят" 22 февраля были приглашены Всеволод Гаккель и барабанщик старого "Аквариума" Михаил Файнштейн. Как сказали музыкантам редакторы передачи, ее темой должна была стать история группы "Аквариум", которой в этом году исполняется 35 лет. В телефонном разговоре один из редакторов уверил Михаила и Всеволода в том, что шоу не будет касаться личной жизни Бориса Гребенщикова, и обещал познакомить с кругом вопросов, которые будут затронуты. Но вопросы так и не были присланы. Причинами были названы вероятные "сбои сети в Интернете". Приехав в телецентр "Останкино" Файнштейн и Гаккель встретили Андрея Тропилло и вдову Андрея Романова Анну Черниговскую, которые тоже были приглашены для участия в шоу, уже находясь в Москве. Но еще при прохождении паспортного контроля Михаил заметил, что в списках гостей значилась Людмила Шурыгина. Почувствовав неладное, он поинтересовался у принимающих администраторов по поводу присутствия Людмилы, и, глядя ему в глаза, те его клятвенно заверили, что это какая-то ошибка, и ее в программе не будет. Когда же дело дошло до съемок, Михаила и Севу последовательно пригласили в студию, где их ждал сюрприз: их собеседницей оказалась Людмила. "Минут пятнадцать я ждал за звуконепроницаемой дверью студии, не имея ни малейшего представления о том, что там происходит, - рассказывает Всеволод Гаккель. - Когда меня пригласили в студию, я оказался в шоке, увидев, что это провокация и что нас просто подставили. Я не видел Людмилу почти 15 лет и не был готов обсуждать с ней историю почти 30-летней давности. Все вопросы были про Бориса, и я что-то отвечал явно невпопад, не понимая, зачем я здесь оказался. Меня обуревало единственное желание дать по лицу человеку, который почему-то мне эти вопросы задавал. Когда же я решил просто встать и выйти, разговор мгновенно был переведен на другую тему, и съемку скоренько закончили. Людмилу быстро куда-то увели… Мне так никто и не дал никаких вразумительных объяснений. На них можно подать в суд, но это будет что слону дробина. Я просто еще раз выставлю себя на посмешище. Я давно не видел ничего более отвратительного".
Спустя два дня после описанных событий Всеволод Гаккель распространил "Открытое письмо Малахову". Публикуем его текст:
"Я давно не смотрю телевизор. Настолько давно, что даже и не помню, почему я перестал его смотреть. Вы мне напомнили - потому что я слишком часто видел на экране таких, как вы. Я не обращаюсь к вам на "Вы" с большой буквы, потому что так обращаются к уважаемым людям. Это "вы" с маленькой буквы - знак презрения к вам лично, Малахов, и ко всем, кто находит выгоду и удовольствие в том, чтобы причинять людям боль.
Я о вас никогда не слышал и не знал, что вы есть. Когда ваши приспешники предложили мне принять участие в вашей передаче, я по неведению легко согласился. Я охотно говорю с людьми - мне есть что сказать и мне нечего скрывать. Конечно же, если я хотя бы немного представлял себе, какая это клоака, я никогда в жизни не согласился бы принять в этом участие. Но сейчас я в некотором смысле даже рад, что увидел, как работает подстава и лохотрон на центральном публичном канале, и теперь могу предостеречь других людей и, по возможности, оградить их от таких, как вы.
Целясь в Бориса Гребенщикова, вы выбрали самый низкий способ, рассчитывая на поддержку его старых друзей, с которыми у него могли быть противоречия, и на унижение несчастной Людмилы Шурыгиной, которую вы самым подлым способом заманили на позорное публичное осмеяние, но вы промахнулись — в первую очередь вы унизили самого себя.
Тридцать лет прошло с тех пор, как происходила вытащенная вами на всеобщее обозрение, в сущности, романтическая история двух молодых людей, влюбленных в одну девушку. И вот на этом вы решили развести свой отвратительный желтый кисель, увидев в ней привычную для вас клюкву.
Я счастлив тем, что я был одним из тех юношей, которые были любимы этой девушкой. Нет стыда в том, что в какой-то момент я был ею отвергнут. Я был рад, что ею восхищался мой близкий друг, который увидел в ней то же, что в ней увидел и я. Он предложил ей руку и сердце и смог построить с ней семью и создать ей ту жизнь, которой она была достойна. Вы думаете, что это должно разлучать друзей? Вы ошибаетесь - мы стали еще ближе и стали еще лучше понимать друг друга. И в течение нескольких счастливых лет эта прекрасная девушка была музой для Бориса, и именно тогда были написаны лучшие песни в истории незаурядной группы. Но вы их не слышали. Вы не из тех, кто мог их услышать, иначе не занимались бы тем, что делаете, и не подняли бы руку, чтобы бросить камень в автора этих песен.
Я прожил достаточно долгую жизнь, чтобы считать себя счастливым еще и от того, что она оградила меня от таких как вы. Но я знаю всю вашу породу — такие, как вы, споили моего родного брата и убили его, завладев его комнатой в коммуналке.
Я не стану включать телевизор ради того, чтобы полюбопытствовать, как вы смонтируете свой позорный сюжет, который вы трусливо свернули, убоявшись, что вам в лицо выскажут все, что о вас думают, и ваша личина станет видна вашей клаке - этим несчастным зомбированным домохозяйкам, которые ради прибавки к нищенской пенсии по вашему сигналу бездумно рукоплещут тому, как вы унижаете другую беззащитную женщину.
Ваше шоу выйдет в эфир в прайм-тайм в канун Женского дня, и вы получите очень большие деньги за рекламу и повысите рейтинг вашей программы. Вы озолотитесь, золотарь Малахов, и сполна компенсируете 100 рублей, потраченные на водку для несчастной женщины, которую вы уловили в тот момент, когда она больше всего нуждается в помощи.
Я надеюсь, Людмилу еще удастся спасти - у нее теперь снова есть друзья, которые не отвернутся от нее. Песни Бориса Гребенщикова будут слушать независимо от того, скольких женщин он любил, а о вас и таких, как вы, забудут сразу.
Всеволод Гаккель
24 февраля 2007 года"