Симфонический оркестр Венесуэлы выступил 2 мая в Концертном зале им. П.И.Чайковского в рамках гастролей, посвященных 150-летию установления межгосударственных отношений Венесуэлы и России. Основную часть программы составили сочинения венесуэльских композиторов ХХ века, в первом отделении также прозвучал Ре-мажорный скрипичный концерт П.И.Чайковского.
Концерт проходил под патронатом президента Боливарианской республики Венесуэла Уго Чавеса и принадлежал, судя по публике и оформлению, не к тем вечерам, которые адресованы ценителям высокого искусства, а к акциям для любителей экзотики либо мероприятиям дипломатического толка. В зале собралась многонациональная посольская публика (были даже дамы в сари), на сцену выходила конферансье в вечернем декольтированном черном бархатном платье и сверкающих украшениях, вокруг дирижерского пульта были установлены национальные флаги, собравшихся приветствовали официальные лица. "Мы привезли вам вашу музыку, - поведал открывавший торжество посол Алексис Наварро Рохас, — мы прочувствовали ее по-своему и привезли уже обогащенной нашими эмоциями. Россия находится очень далеко от нас, нам очень сложно понимать ваш язык. Мы надеемся, что вы тоже почувствуете нашу национальную музыку, ведь музыка — это универсальный язык". "Это самый прекрасный способ отметить юбилей межгосударственных отношений", - поблагодарила венесуэльцев начальник Управления современного искусства Федерального агентства по культуре и кинематографии Майя Кобахидзе. Концерт открыло исполнение гимнов России и Венесуэлы, после чего музыканты перешли к основной программе. В начале ее прозвучал "Гимн Боливару" Тересы Карреньо, где к Симфоническому оркестру Венесуэлы п/у Анжело Палюки присоединились Государственный академический русский хор им. А.В.Свешникова (художественный руководитель Игорь Раевский) и тенор Давид Идальго. Ритмически и восходящим движением мелодии в начале куплета сочинение напомнило "Марсельезу". Симпатичный солист очень подходил для выступления "по случаю", но пережатые связки на "героических" верхах несколько портили первое, внешнее, впечатление.
Второй в программе концерта прозвучала "Симфоническая глосса с острова Маргариты" Иносэнте Карреньо — музыка, очень насыщенная красками: тембровыми, гармоническими, динамическими, эмоциональными. Яркий, непривычный для северянина темперамент сочинения, написанного автором широкими мазками с резкими разграничениями контрастных цветов (словно омузыкаленное полотно Поля Гогена), очень хорошо передавался исполнителями — даже звукоизвлечение у оркестрантов отличается от европейского большей резкостью (аналогично, к примеру, отличаются академическая и народная манеры пения). Впрочем, речь идет только об особенностях, с профессионализмом у музыкантов все в порядке, оркестр являет собой единый слаженно работающий и чуткий к жестам любого оказавшегося за пультом маэстро организм. В последнем можно было убедиться в конце первого отделения — в Скрипичном концерте Чайковского за пульт коллектива встал российский дирижер Евгений Бушков, продемонстрировавший очень хороший контакт с оркестром. Вместо заявленного в программе венесуэльского солиста Алексиса Карденаса ведущую партию исполнил лауреат XI Международного конкурса им. П.И.Чайковского Николай Садченко. Видимо, замена произошла достаточно недавно, игра оркестра и солиста была профессиональна, технична и драматургически выстроена, но повествовали они о разных вещах.
Второе отделение открыл президент Симфонического оркестра Венесуэлы, его скрипач Алехандро Рамирес, увлекательно рассказавший слушателям о следующей в программе "Креольской кантате" Антонио Эстевеса (по поэме Альберто Арвело Торреальбы "Флорентино, который пел с Дьяволом"). В сочинении отражены "песенные поединки" — традиция, известная у многих народов, — которые происходят и на венесуэльских праздниках. Два певца соревнуются в стихотворной форме по принципу "вопрос-ответ" в сопровождении ансамбля традиционных инструментов — небольшой арфы, гитары и маракасов. "Иногда люди выпивают очень много ликера, поэтому переходят на крик и иногда дело заканчивается дракой", - поведал г-н президент о суровых праздничных реалиях. Певец Флорентино, о котором идет речь в кантате, перепел всех соплеменников (судя по всему, и перепил тоже) и решил посостязаться с самим Дьяволом. Герой ставит Черту различные стихотворные ловушки и в конце подводит его к рифме, когда Дьяволу ничего не остается сделать, как произнести имя Девы Марии. В конце своей речи Алехандро Рамирес поблагодарил также участвующий в исполнении кантаты Государственный академический русский хор, Свешникова и Раевского. Солировать в сочинении Антонио Эстевеса вышли тенор Идвер Алварес (Флорентино) и баритон Вильям Альварадо (Дьявол). Колоритный главный герой, весом не менее, а то и более, 150 кг, исполнил все настолько эмоционально и театрализованно, что слушателям действительно не требовалось никакого перевода. Большой певец продемонстрировал завидную подвижность, активно прихлопывая и махая руками, "по-пацански", скептически взирая на соперника, складывая руки на грудь, а то и вовсе засовывая в карманы. Вокальная манера у обоих певцов, и, особенно, у тенора, явила собой жгучую смесь традиционного пения с попыткой его академизации — красоты вокала отошли на второй план, уступив место яркому драматическому голосовому интонированию, местами даже напоминавшему о современных поэтико-музыкальных поединках рэпперов, корни которых, видимо, уходят непосредственно к жанру "перебранок". В целом по эмоциональному настрою и исполнению "Креольская кантата" напомнила о мексиканских "El Dia de Muerte", где происходит нивелирование границ между сферами смерти и смеха.
В дальнейшей программе концерта прозвучала более драматическая по настроению "Фуга Бахиана" Альдемаро Ромеро, а также сочинения мексиканца Хосе Пабло Монкайо, аргентинского композитора Астора Пьяццолы, коллективные сочинения-попурри венесуэльских композиторов.
На эмоциональную музыку и исполнение зал реагировал столь же эмоционально — между произведениями звучали протяжные крики "Браво", в конце отделений слушатели приветствовали музыкантов стоя. Зараженные таким энтузиазмом оркестранты хлопали сами.