РИККАРДО МУТИ ПРЕПОДНЕС ОБРАЗЕЦ "ИТАЛЬЯНСКОЙ ГАРМОНИИ"
Режиссер-постановщик Андреа Де Роза не стал перегружать сцену лишними деталями, однако и поветрия последних лет — унифицированных для всех действий металлических конструкций с выдвижными плоскостями в стиле "Икеи" — здесь тоже нет. Пространство, с одной стороны, выдерживает требование "единства времени и места действия", с другой, ненавязчиво дополняется разными легко передвигаемыми деталями убранства жилого дома — столиками, креслами, картиной, дверьми (чтобы более "предсказуемо" появляться), пыльными подушками (чтоб эффектнее кидаться), вешалками с одеждой, корзинами с фруктами — короче, мелкими приятными предметами мещанского быта. Лишь в третьем действии, в сцене в саду, разномастная толпа хористов юмористично утаскивает все это со сцены. В этом одна из главных черт постановки — мобильность, живость, — касающаяся не только декоративных решений и сценической драматургии, но и того, чему все это призвано служить - актерской игры и непосредственно музыкального исполнения. Итальянская опера об озорных выдумках влюбленных и их друзей (все фигуры традиционны) в исполнении молодых итальянских музыкантов под руководством уже умудренного опытом, но столь же темпераментного маэстро, подкупает естественностью, живостью традиции — в общем-то тем, за чем в последнее время гоняются как за "аутентизмом". Речь идет не только о тонкой и изысканной игре солистов, но и о гибком, изящном, эмоциональном исполнении оркестра. Пожалуй, самым сложным для молодых певцов было — "пробить" не очень уютную акустику.
Что касается самой трактовки оперы, о которой говорил маэстро Мути на пресс-конференции (см. МУЗЫКА от 26.10.07), - синтеза беззлобного юмора и философской грусти, несомненно, достичь удалось. Оказывается, интеллигентная и глубокомысленная шутка в комической опере еще возможна и совсем не обязательно для этого переносить сюжет в неведомые времена или делать в угоду публики вульгарным то, что в музыке вульгарным не является. Со временами в "Дон Паскуале", кстати, тоже ненавязчивый коктейль, созданный по большей части с целью показать идею "архетипичности" ситуации — дворецкий наделен напудренным париком, но служанка появляется в брюках и голубеньком рабочем халате "а-ля парикмахерша". В плане "единства страданий всех влюбленных" некоторые режиссерские решения столь же "хулиганские", сколь выходки главных героев — так, сценическое обрамление арии Эрнесто во второй картине первого действия очень сильно напоминает о знаменитой арии Ленского. Инфантильный герой-тенор размышляет о предательстве друга и возлюбленной, предается воспоминаниям, одиноко сидя в плаще с пелериной на узелках с пожитками.
После спектакля оркестранты вызывали маэстро на "бис" топотом, публика долго приветствовала музыкантов, преподнесших образец одновременно высокого вкуса и хорошего драйва.