(О СЕБЕ КАК О БИЗНЕСМЕНЕ)
"Да не занимаюсь я бизнесом. Я вообще там случайный человек. В конце 80-х началось броуновское движение в кино, появились кооперативы, производившие кинопродукцию. И первые деньги я заработал на картине "Интердевочка". Мы купили у "Мосфильма" десять ее копий, хорошо их прокатали, и затем на эти деньги я в качестве продюсера снял фильм "Супермен". Хотя слова такого - "продюсер" - у нас еще не было. Вместо него в титрах моих фильмов писали: "Подмосковье". Это "Мосфильм" писал, хотя деньги были уже не мосфильмовские. Короче, сняли мы "Супермена", и это была последняя картина в России, имевшая хоть какой-то прокат. Даже не какой-то, а очень хороший. Она собрала 39 миллионов рублей, что тогда составляло 13 миллионов долларов. И все эти деньги лежали на счете государственном. То есть на счете подольского Центра досуга при государственном парке культуры, где я в ту пору работал. А в 90-м году начался настоящий переворот в кино. Появилась первая прокатная компания. Ее возглавлял предприниматель Исмаил Таги-заде. И на российский рынок по демпинговым ценам вывалилось такое американское дерьмо... Причем в колоссальном количестве - по две тысячи копий".
(ЗАЧЕМ СОЗДАЛ "КИНОТАВР")
"Да, я понял, что я не бизнесмен. Мне ведь прежде казалось, что кино невозможно спихнуть с поезда экономики, что это неколебимый бизнес. Когда я заработал столько денег на "Супермене", я абсолютно спокойно глядел в будущее, предавался иллюзиям, что на эти деньги наснимаю много картин, они будут прокатываться, давая деньги на новые проекты. И тут вдруг такой облом. Я понял, что в кинобизнесе победить этих людей невозможно. Вот тогда-то я и занялся, считаю, мужским делом. Я решил создать кинофестиваль".
(ПОЧЕМУ КИНОФЕСТИВАЛЬ НЕЛЬЗЯ НАЗВАТЬ БИЗНЕСОМ)
"Вы, как и многие, заблуждаетесь. Будь я настоящий бизнесмен, я эти 13 миллионов долларов потратил бы не на создание кинофестиваля. Я бы открыл какую-нибудь сверхприбыльную компанию, связанную... ну, скажем, с пивом, с парфюмерией, с нефтью, с бензином... Я был бы богаче Березовского, понимаете? Тогда ведь доллар был долларом. Никакого курса доллара к рублю не существовало, потому что не было полновесного рубля. Но я был настолько уверен в кинематографе, то есть абсолютно не был бизнесменом, что не почувствовал опасности, не понял, что кино скоро рухнет и на нем зарабатывать не удастся".
(О ЗАДАЧАХ "КИНОТАВРА")
"Честно говоря, я создавал фестиваль, чтобы впоследствии на нем зарабатывать, конечно. Но главная задача была иная. Поскольку я понимал, что проката нет и в ближайшее время не будет, мне захотелось, чтобы "Кинотавр" стал своего рода прокатной площадкой. Местом, где можно будет показывать российские фильмы. И где собирается весь цвет отечественного кинематографа. Назовите это тусовкой или как-то еще, но чтобы это было представительное собрание сценаристов, режиссеров, актеров, продюсеров, критиков, в котором можно было бы говорить о кино".
(ПОЧЕМУ "КИНОТАВР" ПРОХОДИТ В СОЧИ)
"Я два года искал место. Объехал всю страну. Сначала в Ялте хотел проводить, потом наведался в Феодосию. Но когда увидел, какой в Крыму бандитизм, я быстро оттуда ноги унес. В итоге - Сочи. Это единственное фестивальное место в мире, где две тысячи человек живут компактно, не рыщут вдоль моря в поисках друг друга, как случается в Каннах. На "Кинотавре" и отели, и главный просмотровый зал, и десятки ресторанов - все сосредоточено на одном пятачке. По коммуникативным возможностям этому фестивалю нет равных в мире. Это отметили многие мировые знаменитости - от Жерара Депардье до Анни Жирардо".
(О ФИНАНСОВЫХ ПОТРЯСЕНИЯХ)
"Было потрясение. Да еще какое! Первого июня 94-го года Ельцин отпустил цены на бензин, горюче-смазочные материалы... В это время шел "Кинотавр". И проживание в гостинице за три дня подорожало в 20 раз. Я полетел прямиком в бездну. Я начал этот фестиваль человеком, у которого было 13 миллионов долларов, а закончил нищим, который должен всем. Вы спрашиваете, почему я не считаю себя бизнесменом. Вот поэтому! Я постоянно спасал фестиваль. Каждый год брал кредиты. Кредиты тогда давались под 275 процентов, но их еще надо было найти, что-то отдать за них... Мы брали кредиты, делали фестиваль, потом полгода отдавали эти кредиты и брали новые... Все это навсегда выбило меня из бизнеса. Как бизнесмен я полный ноль".
(ПОЧЕМУ ПРОДАЛ ФЕСТИВАЛЬ)
"Не поверите, устал. Просто физически устал от того окружения людей, ради которого все и делал. Они из меня каждый год, как вампиры, высасывали здоровье. Они приезжали с женами, подругами, детьми, внуками, любимыми собачками... И всю эту ораву приходилось содержать. А если тебе по идеологии фестиваля данный человек оказывался не нужен, он вмиг превращался в твоего врага. Ну и кроме того... Когда я слышал стенания: "Страна в трудном положении, кино в трудном положении", - я всегда говорил: "В положении можно быть девять месяцев, а потом уже надо рожать". Так вот, отдавая "Кинотавр" в другие руки, я считал, что он в значительной мере выполнил свою задачу - поспособствовал возрождению отечественного кино. Кино пошло в гору, потому что страна подниматься стала. Так ведь не бывает: кино в кризисе, а вокруг все процветает. Как говорит Жванецкий: "Кастрюля не кипит в одном месте. Она либо вся кипит, либо не кипит вовсе". Словом, страна вышла из кризиса и кино вместе с ней. Начался прокат, появились фильмы, на которые стал ходить народ. И поэтому я расставался с фестивалем, во-первых, как человек, понимавший, что нельзя столько лет тянуть одну лямку, а во-вторых, как менеджер, сделавший свое дело. В какой-то момент я почувствовал, что становлюсь тормозом для развития "Кинотавра". Выросли нормальные ребята - Роднянский, Толстунов... Интеллигентные люди. У них есть средства. В том числе и средства массовой информации. У меня этого нет. Я понимал, что, отдав им фестиваль, продлю себе жизнь. После расставания с "Кинотавром" я года два лечился. У меня разыгрался сильный диабет. Диабет ведь от нервов. Нельзя же постоянно на нервах жить".
("Российская газета", 17.01.08)