(О ЖУРНАЛИСТАХ)
"Меня не устраивает качество журналистики потому, что сейчас журналисты часто халтурят. Вот, например, недавно мы очень мило пообщались с одним корреспондентом. Потом смотрю — печатают фотографию моей квартиры и пишут, что у меня 4-комнатная квартира, обставленная мебелью, которая досталась по наследству моей жене от родителей-коллекционеров. И в этой подписи под фотографией нет ни одного слова правды! У меня не 4-комнатная, а 3-комнатная квартира, и родители жены не были коллекционерами… А в подписи под другой фотографией курорт Коктебель почему-то превратился в Ялту… Ну что тут делать? Звонить, протестовать, говорить, что у вас работают бездарные корреспонденты?.. Не знаю. И потом, журналисты задают одни и те же вопросы, что ж я буду болтать, болтать… Зачем мне говорить-то все время — и все об одном и том же? Ведь интервью — это ответственность".
(ОБ "ОСОБЕННЫХ" РОЛЯХ)
"У меня почти к каждой роли особое отношение. Бывают, конечно, совсем проходные роли — когда ты играешь, но это не является для тебя каким-то знаковым событием. Ты просто понимаешь: это надо сделать, надо сыграть. А бывают роли, сами играющие для тебя определенную роль, — работая над ними, ты глубоко влезаешь, вникаешь в себя и в какие-то события. Бывает, что работа над ролью влияет на твои взгляды. Вот, например, роль Луки в пьесе Горького "На дне". Все исследователи творчества писателя считают, что Лука — это лукавый утешитель, который врет, обманывает… А я играл совершенно противоположного человека. Я считал, что он самый лучший человек в этой пьесе. И вообще замечательный человек, интеллигентный. Философ. Для меня его главная реплика — "говорят, там новую веру открыли, пойти посмотреть". То есть он все время ищет какую-то опору для себя, философию. Поэтому даже когда мы репетировали роль с Галей Волчек, то мало говорили о самой роли. Мы говорили о людях, имевших свою философию. Например, о Солженицыне. Если бы в те годы был известен Сахаров, то мы наверняка много бы говорили и о нем… И я думаю, что в трактовке образа Луки прав я, а не горьковеды. Есть в пьесе сцена, где Лука вроде бы врет умирающей Анне. Но на самом деле Лука утешает ее перед смертью, старается вытянуть из мрака, в котором она пребывает, хочет избавить от переживаемого ею ужаса… Так вот, когда Горький, еще не совсем "обольшевиченный", прочитал во МХАТе эту сцену, то сказал: "Хорошо написано! Хорошо!" — и заплакал…"
(СЛУЧАЛОСЬ ЛИ ОТКАЗЫВАТЬСЯ ОТ РОЛЕЙ)
"Были такие роли. Однажды меня Галя Волчек упрекала, говорила во всех интервью, что Кваша не дал ей реализовать ее мечту: осуществить постановку пьесы Эдварда Олби "Коза, или Кто такая Сильвия?". Там я должен был играть человека, который влюблен в козу и живет с ней. А я не люблю оголтелую пропаганду нестандартных, нетрадиционных отношений. Слишком они выходят на первый план… Хотя я, например, против того, что запретили парад геев. Я считаю, что они имели на это право, и им должны были это разрешить. Это их право. Они хотят так жить, и пусть так живут. Я к этому не хочу иметь отношения. И пропагандировать их не хочу".
(КАК ОТНОСИТСЯ К ТЕАТРАЛЬНЫМ ЭКСПЕРИМЕНТАМ)
"Здесь нельзя говорить как-то "вообще". В принципе, я — за. Потому что из большого количества рождающихся экспериментов может вырасти нечто замечательное".
("Новые известия", 04.02.08)