(ЧЕМ СЦЕНАРИЙ ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ПРОЗЫ)
"Сценарий - более плоский жанр, чем проза. Он напрочь лишен оценок автора, его комментариев, пояснений. Текст сценария должен быть визуально прозрачен. Если в повести автор может описать чувства и мысли героев, то в сценарии внутренний мир человека отображается только посредством его поступков. То есть в кино персонажи не думают. А если и думают, то обязательно так, чтобы было видно и слышно. Поэтому в сценарии больше рамок, ограничений для фантазии автора".
(О КРИТИКЕ)
"Мне всегда немного странно слушать обсуждения своих сочинений, будь это повести, сценарии или пьесы, после того, как они уже вышли в свет. Когда я заканчиваю ту или иную историю, она от меня уходит, что называется, с концами. Поэтому я не всегда принимаю близко к сердцу и похвалы, и ругань: я уже в другом месте, пишу другой текст. Что же касается банальности продолжения "Иронии судьбы", спорить не буду. Я люблю избитые сюжеты, в числе которых и несбывшаяся любовь, и провалы в памяти, и вмешательство фортуны. В свое оправдание могу сказать, что Шекспир тоже пользовался чужими сюжетами, и Пушкин. Я не сравниваю себя с великими, просто упоминаю их имена для наглядности. В литературе ЧТО ДЕЛАТЬ - важно, но КАК ДЕЛАТЬ - гораздо важнее".
(ХОТЕЛ ЛИ ПРОЖИТЬ ДРУГУЮ ЖИЗНЬ)
"Лично я напрочь лишен этого свойства - строить версии насчет своего прошлого и будущего. Я никогда не задавался вопросом: хотел бы я жить в другом времени? У меня даже мысли не возникало: почему я родился в селе Чкаловское Ровенского района Саратовской области, а не в Париже. Родился и родился. Все. Без вариантов. Зато герои моих сочинений мучаются вопросами самоидентификации. Возможно, это объясняется тем, что в конце 80-х годов и все 90-е (а именно в этот отрезок времени разворачивается действие многих моих книг) современники хотели быть кем угодно, только не самими собой".
(О ПОИСКЕ СЕБЯ В "ИРОНИИ СУДЬБЫ")
"Кстати, мой первый роман так и называется "Я - не я", и его герой только в конце обретает самого себя. Впрочем, поиск самого себя в этом мире - вечная тема. Вот и в продолжении "Иронии судьбы" сын Лукашина помчался искать, как в сказке, "то, не знаю что". А "Надежда Надеждовна", в свою очередь, ждала "того, не знаю кого". Вот и влюбилась в проходимца, предпочтя его деловитому Ираклию, которого блистательно сыграл Безруков. Выбор героини так же нелогичен, как и выбор ее матери. Мне рассказывали, что в свое время ЦТ завалили письмами разгневанные зрительницы: как можно было бросить красивого, высокого, солидного Ипполита ради человека с веником? Но любовь - штука непредсказуемая".
(О НЕНОРМАТИВНОЙ ЛЕКСИКЕ)
"Я использую мат в своих сочинениях, будь это проза или сценарии, только в случае крайней необходимости. Несмотря на зрелый возраст, я не хочу, чтобы мои родители морщились при чтении моих книг. Я так воспитан - ими же. Помнится, когда я впервые читал роман Генри Миллера "Тропик рака", задался вопросом: "А папа и мама были у этого Миллера, и как они отнеслись к такому произведению своего сына?" Такие же мысли приходили в голову, когда я читал роман Эдуарда Лимонова "Это я, Эдичка". Спекулятивная слава - не то, ради чего стоит огорчать папу с мамой. Такая вот моралистическая позиция. Самому странно".
(О КОММЕРЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ)
"Я не разделяю мнения некоторых: дескать, пусть себе пишут, пусть себе читают, вреда не будет. Как сказать. Конечно, коммерческие писатели выгодны партии и правительству, они поддерживают курс на дебилизацию населения. Вот за это я их и не люблю. Смею надеяться, что ни мои сериалы, ни фильмы в процессе дебилизации народа не участвуют. У каждого из нас есть выбор: идти на все ради своего успеха или нет. На все я не подписывался. Хотите верьте - хотите нет, для меня в прошлом году было гораздо более значимое событие, чем "Ирония судьбы" - выход книги пьес. "ЗЖЛ" называется, то есть - "Замечательная жизнь людей". Мыслей там уж точно побольше, чем в кино, и герои глубже и интереснее. Так уж сложилось: у нас говорят не о том, что действительно достойно разговора, а о том, о чем все говорят. Но я не скрываю, что куда больший заработок мне приносят киносценарии, а не повести и пьесы".
("Труд", 30.01.08)