Фестиваль "Бархатное подполье" прошел 15 февраля в клубе "Библиотека". Концепция "Бархатного подполья" истолковывается его основателем Владимиром Преображенским как "куртуазный декаданс". Какой может быть декаданс в наше время, показал третий фестиваль. С самого начала было очевидно, что вместительность клуба явно не позволяет принять более сотни человек, однако на фестиваль и продавались билеты, и список приглашенных на входе выглядел весьма пухло. Что интересно, пришли многие, и в самом начале места публике явно не хватало - из-за обилия фотографов, снующих по залу, да судорожно мотающихся туда-сюда музыкантов и журналистов. Пришел даже Алексей Митрофанов со съемочной группой, которой и вовсе передвигаться было проблематично. Однако с первого же номера можно было углядеть тонкий расчет организаторов - дуэт "Прощай, молодость!" поднялся на сцену отчего-то первым, хотя во всех пресс-релизах рекламировался чуть ли не хедлайнером фестиваля, и сразу же отпугнул часть публики. Одетый с иголочки Андрей Якушин при ближайшем рассмотрении оказался настолько нетрезв, что еле-еле мог связать два слова, не говоря уж о песнях. Под аккомпанемент пианино он начал было исполнять стихи Пастернака и Брюсова, но не сумел дочитать до конца. Вдребезги пьяного, его забрали со сцены, и фестиваль продолжился уже без его деятельного участия.
Следующим номером на сцену поднялся Александр О'Шеннон, который очутился на фестивале только благодаря влиянию арт-директора клуба "Библиотека", как сообщил корреспонденту InterMedia организатор. Более неуместно на этой сцене мало кто мог бы смотреться - знаменитый бард превратил "уголок декаданса" в филиал Грушинского фестиваля в лучших традициях - алкоголь скупался, публика методично напивалась, пока Александр пел про седых лесбиянок и ямайский ганджубас. Большого ажиотажа он не вызвал - люди пришли явно на других артистов. Дамы в дешевых вечерних платьях манерно скучали, вставляя тонкие сигареты в длинные мундштуки, кавалеры тем временем просматривали спонсорские журналы Penthouse. Все это безобразие закончилось довольно нескоро - у О'Шеннона был один из самых длинных сетов. Вслед за ним на сцену вышли некие рокеры в латексе, явно фанаты U2 - они не только неумело копировали музыкальные ходы ирландцев, но и внешне явно пытались на них походить. Безымянный коллектив, впрочем, служил только сопровождением не менее интересному зрелищу - показу купальников от безвестного дуэта Mark&Andre. Впрочем, сами модели видны были только тем, кому удалось пробиться в первый ряд. Хотя смотреть там было особо не на что - никаких дизайнерских изысков или интересных ходов в коллекции белья замечено не было. Хотя этот показ оказался много лучше, нежели последовавший - питерский дизайнер Алекс совместно с коллективом Theatre_no представил коллекцию совершенно не предназначенной для ношения одежды, которая могла бы понравиться только представителям готической субкультуры - нагромождение темных тряпок, голые животы и характерный макияж вкупе с плохо поставленным шоу, заключавшемся в проходе моделей, связанных цепями. Отчего готов вдруг стали считать новой формацией декаданса - неясно, однако их на мероприятии было достаточно. После кульминационного выступления "Оберманекена" на сцену вышел еще один яркий представитель этой субкультуры ГЈц Пилявский, зачитавший довольно посредственные стихи, переполненные анатомическими подробностями.
Ярче всех, пожалуй, выступила группа "Бостонское чаепитие", которая и затеяла весь фестиваль. Лидер группы Преображенский к этому моменту тоже оказался не совсем трезв и активно пытался зажечь публику шаманскими танцами на опустевшем танцполе. К слову, большинство оставшихся как раз и дожидались "Чаепития" - по крайней мере с материалом коллектива знакомы были практически все, да и на бис вызывали группу аж дважды, заказывая конкретные песни. Солисту это явно польстило. На этом фестиваль можно было бы и считать законченным, если бы своей очереди не ожидал еще Анжей Захарищев, лидер группы "Оберманекен". Впрочем, к выступлению он явно не готовился - мало того, что пришел один, так еще и не потрудился даже взять инструмент. Позаимствовав акустическую гитару у "Бостонского чаепития", он исполнил всего три песни - "Ночной портье", "Девочка-подросток с запахом апельсина" и новую "Бриллиантовый дым". Задерживать на сцене его никто не стал - большинство публики к тому моменту уже разбежалось, а оставшихся нетрезвых гостей мало интересовало происходящее на сцене.