(ОБ ИСЛАМСКИХ ТЕРРОРИСТАХ)
"Тут двоякая ситуация, потому что исламские террористы — притча во языцех. Кстати, большой вопрос, насколько они исламские, насколько террористы и насколько это спецоперация ЦРУ, положим. Глупо отрицать, что какие-то такие террористы-смертники действительно существуют и действуют. С одной стороны, можно сказать, что сам факт того, что в мире присутствуют люди, которые своим поведением демонстрируют, что существуют некие ценности выше человеческой жизни, — это, в общем, хорошо. Когда верность религиозным или этическим воззрениям, честь и верность ставятся выше жизни — это неплохое напоминание пожирателям гамбургеров о том, что они на этой земле не навсегда. Плохо то, что этих смертников не назвать героями в европейском понимании — это не рыцарство. Акт, направленный на уничтожение невинных людей, а именно таковым является террористический акт, — это не вызов на честный бой и не гибель в честном бою. Нельзя отрицать мужество этих людей, но чтобы назвать их героями... Может быть, с точки зрения идеологии джихада они молодцы, но с европейской точки зрения такое поведение героизмом назвать нельзя. Я предпочитаю называть героями людей, сложивших свою голову в борьбе с превосходящими силами противника. Не против женщин, не против детей, которые невинно погибают в террористических актах".
(О ВОЙНЕ)
"Не существует некой идеальной войны. Фигура героя — это и есть фигура человека, который в условиях войны, в условиях совершенно нечеловеческого озверения ведет себя высшим нравственным образом. И отсюда старый европейский идеал справедливой войны, христолюбивого воинства. Пусть он редко где осуществлялся, тем не менее память человеческая фиксировала момент, где именно высокая мораль в таких обстоятельствах каким-то неожиданным образом себя вдруг проявляла. Ричард Львиное Сердце был очень жестоким человеком, и Саладин был тоже очень жестоким человеком, но в памяти людей остались те моменты, когда эти два великих жестоких человека проявили какие-то удивительные высокие качества. То есть не преступления против человечества остались в памяти, а именно те моменты, когда, несмотря на озверение, люди смогли возвыситься над обстоятельствами".
(СЧИТАЕТ ЛИ РОССИЙСКУЮ КУЛЬТУРУ ЕВРОПЕЙСКОЙ)
"Конечно. Особенно это ярко проявилось в последние 300 лет после Петра. Но и до этого русская цивилизация была вариацией цивилизации византийской. Что тоже Европа. Хоть и пропитанная азиатчиной, но Европа. А уж после реформ Петра — конечно, это европейская цивилизация. С рядом своих очень характерных черт, но глубоко европейская. И поэтому для России сегодня внешние влияния так же болезненны, как и для всей остальной Европы".
(КАК ОЩУТИТЬ СЕБЯ РУССКИМ)
"Нужно сначала найти некую точку отсчета, а потом уже от нее начинать строить. Будучи помещен туда, куда он долго и безысходно стремился, человек имеет возможность вздохнуть, вообще осознать, на каком он свете, вот тогда возникает: "А родился-то я в украинской деревне". Но пока он не осуществил своего хаджа в эту Мекку, он себя понять не может. Русскому художнику действительно нужно понять свой главный корень, кто его сделал, откуда он, почему, и тогда уже возникает возможность как-то реагировать на реальность".
("Взгляд", 13.02.08)