(О РАЗЛИЧИЯХ "МАШИНЫ ВРЕМЕНИ" И "ОРКЕСТРА КРЕОЛЬСКОГО ТАНГО")
"Разные музыкальные направления, разное звучание. И по сегодняшнему ощущению жизни мне ближе креольцы. "Машина" мне дорога, но в ней есть ностальгический элемент. На концертах люди вспоминают мелодии, написанные 25—30 лет назад. Мне кажется, песня так долго жить не должна. Это противоестественно".
(О ПЕСНЕ "РАССМЕШИ МЕНЯ, ПЕТРОСЯН")
"Песня о том, что человечество стремительно глупеет. За последние годы это приобрело свойства геометрической прогрессии. И во многом здесь виноваты пресса, телевидение и агрессивная реклама, которая сознательно рассчитывает на самый низкий уровень. Людей заваливают готовыми ответами. Поэтому оперативная способность мозга, ориентированная на решение задач, отмирает. Это довольно грустно".
(О "ДОМЕ-2")
""Дом-2" — это вообще крайний случай. Как-то разговаривал с Костей Эрнстом на тему того, что нечего смотреть. И он сказал: "А ты понимаешь, что телевидение вообще не для тебя делается?"
(О ГИТАРАХ)
"У меня их много и все любимые. Гитары — очень ревнивые существа. Одну любимую даже в мыслях нельзя выбирать. Остальные тут же начинают обижаться. Гитара может упасть, расколоться, треснуть, перестать звучать. Мы вообще живем в мире, который нами процентов на семьдесят еще не изучен. Мы пользуемся электричеством, но до конца не знаем, что это такое. А что такое телепатия? В мире надо быть осмотрительным и стараться никого не обижать, даже гитару".
(О МЕТАФИЗИЧЕСКОМ ПОТОКЕ ТВОРЧЕСТВА)
"Во всяком случае, некоторые песни приходят в настолько готовом виде, что ты допускаешь: так оно и есть. Они где-то уже существуют. И просто в какой-то момент устанавливается связь между тобой и тем местом, где они уже есть. В альбоме "Штандер" есть песня, которая вся целиком мне пришла во сне — от начала до конца. Я успел проснуться и записать ее. Она называется "Вот шхуна покидает…"
(О ДМИТРИИ МЕДВЕДЕВЕ И ВЛАСТИ)
"С Медведевым мы виделись всего-то два раза в жизни. А к власти я отношусь совершенно нормально. Как бы это ни изумляло какую-то часть моих поклонников. Я просто не люблю, когда из протеста делают профессию. Это еще хуже, чем профессиональный патриотизм. Таким людям важно быть против и не важно — против чего. Наверное, в 19 лет это возможно, но после сорока довольно странно. Представьте себе ситуацию: тебе не нравятся существующая власть и существующий строй. И ты не можешь высказать свои возражения, но направляешь свои действия, свои песни на то, чтобы эта система лопнула. И вот она лопается при твоем непосредственном участии. Меняется в корне. Я что, должен на следующий день начать воевать с новой системой? Но я за нее бился! Если бы, не дай бог, на президентских выборах победил Жириновский или Зюганов, то я был бы на "Марше несогласных".
(ОБ УПРЕКАХ ПОСЛЕ ЕГО ВЫСТУПЛЕНИЯ НА ВАСИЛЬЕВСКОМ СПУСКЕ)
"Ну да, что ты, Макар, прогнулся под изменчивый мир, ты продался неизвестно кому и неизвестно за что… А я считаю, наоборот, что как раз не прогнулся под мир. И не собираюсь прогибаться под мнение поклонников, которые за меня уже давным-давно решили, куда я должен ходить, что говорить, что не говорить. Я оставляю за собой право быть свободным человеком и поступать так, как мне подсказывают моя голова и моя душа в данную минуту".
(О НАГРАДАХ)
"Есть орден Почета, который всей "Машине времени" вручили, когда нам исполнилось 30 лет. Есть орден "За заслуги перед Отечеством", который мне дали, когда было пятьдесят. А вот куда их надевать? Лежат себе в коробочке. Понятно, что их надо нести на подушечках перед гробом покойного".
("Собеседник", 08.04.08)